Кости внутри

Пирс Моника Эндерле

Он стиснул зубы, нахмурился. Взгляд стал тяжелее.

— Галина, хватит.

Его едкий тон намекал на опасность хуже, чем она могла представить. Но она продолжила.

— Я люблю тебя, некроманта или нет, и я не уйду из-за тьмы в тебе. Мы справимся вместе.

Гетен посмотрел на Серебряное море, подернутые дымом горы Бесеры на восточном берегу.

— Возможно, — сказал он и пронзил ее взглядом, там был темный голод, который он редко показывал ей. Он отодвинулся, тянул время. — Не сегодня. Сначала остановим Валдрама

и уничтожим Шемела, — он повернулся и добавил. — Может, тогда ты сможешь мне помочь.

Она кивнула. Он скрыл гнев, сожаление и страх. Он посмотрел на нее краем глаза.

— Я не откажусь от твоего прикосновения, жена, — он потянулся к ее руке.

Галина сжала его пальцы, прижалась к нему, потерлась щекой об его руку, мышцы были твердыми под его туникой.

— Я не буду отворачиваться от тебя, муж, — она отклонила голову и радовалась голоду его поцелуя. Гетен был сложным, темным, опасным, но верным. Она не уставала от его внимания и разума. Она заглушила голосок в голове, предупреждающий об опасности. Маг солнца был самым опасным из всех, кого она встречала. Это делало его манящим. Как волки, которыми он восхищался, Гетен Риш был неприрученным существом, очаровывающим мужчиной, который мог напасть, если на него надавить.

Но Галина выжила в боях, слушаясь инстинктов. Она доверяла мужу, хоть он и был опасным, как доверяла своему мечу. Гетен не нападет на нее. Никогда.

Она обвила его руку и потянула его к открытой базилике.

— Идем, маг. Оставим королеву дуться, пока мы наслаждаемся друг другом. Завтра мы отправимся в Ор-Хали на встречу с другим королем.

— Ты надеешься на союз?

— Всегда, — но она не ощущала оптимизма.

ШЕСТЬ

— Ты хоть раз был в Каср Без-Гециди? — спросила Галина.

Гетен потянулся и зевнул.

— Пару раз, когда еще был кронпринцем. Я мало помню о замке, только огромные белые врата, — он притянул ее ближе, потерся челюстью со щетиной об ее плечо и вдохнул. Она пахла, потом, сексом и им. Идеально.

Галина заерзала.

— Такое не найдешь нигде в Кворегне.

Гетен прикусил ее плечо, заставив ее снова извиваться. Не было ничего лучше, чем движения обнаженной воительницы рядом с ним.

— Мы говорим о замке или моей прекрасной жене? — прошептал он. — Потому что последнее куда интереснее.

Галина шлепнула игриво по его рукам, выбралась из их кровати.

— Вставай, ленивый маг. У нас дела с правителем пустыни.

Гетен смотрел, как она одевалась.

— Я хоть раз хочу полежать день в кровати с моей обнаженной женой. Я так много прошу?

— С войной, кусающей за пятки? Да, — она бросила одежду ему в лицо. — Вылезай. Мне нужно, чтобы ты колдовал.

Он ухмыльнулся.

— Я думал, я колдовал всю ночь.

Галина застегнула пояс с мечом на бедрах.

— Да, и я не жаловалась,

кроме твоей утренней лени.

Он вздохнул и выбрался из кровати. Он не мог остановить жену, когда она поставила себе цель. Она была неугомонной.

— Тебе нужно описать мне замок. Мои воспоминания недостаточно четкие. Так я нас перенести не смогу, — сказал он, застегивая свой пояс.

— Врата Каср Без-Гесиди высокие, как Ранит, и белые, как снег. Золото блестит на огромном куполе и четырех минаретах.

Пока она говорила, Гетен колдовал, чтобы перенести их к Ор-Хали Цид — центру власти Ор-Хали — и в чудесный замок Каср Без-Гесиди. Он взял ее за руку, переплел пальцы с ее.

— Город сухой и пыльный в это время года, покрыт блестящей крошкой. Полдень, солнце заставляет крошку сиять, и воздух мерцает. Все здания белые, но люди носят яркие краски. Потому Ор-Хали Цид зовут Кристаллом солнца, — она рассмеялась и добавила. — Жаль пахнет не так хорошо, как выглядит. Жар ужасный, словно в печи аммы Заны. И тысяча людей и зверей в стенах города делают вонь невыносимой.

Магия окружила их, подражая мерцанию жара пустыни. Пот стекал по виску Гетена и между лопаток.

— Постоянно шумят люди, звук похож на грохот волн Серебряного моря. Флейты из тростника, барабаны и колокола создают ритм днем и ночью, жрецы Семел танцуют и поют своей богине, зовут гостей в храмы.

Теперь заклинание переняло звуки пустынного города, цитадель Ранит пропала, Гетен произнес слова, которые перенесли бы его и Галину через широкое Серебряное море к священному городу Семел. Жар дал ему понять, что они прибыли. Вонь и шум, которые Галина обещала, и глаза Гетена слезились. Он прищурился, глядя на высокие врата, посмотрел на Галину, а она выругалась.

— Почему они закрыты? — сказала она.

Гетен отклонил голову, чтобы увидеть вершину ворот, но замков или ручек не было видно.

Врата были ослепительно белыми, покрытыми вырезанными цветами, птицами и зверями.

Голоса и музыка были печальнее, чем он ожидал. Он огляделся. Вместо радуги красок город кровоточил. Стены были в красной ткани. Люди носили этот цвет от головы до пят. Улицы были в красных лепестках.

— Может, они закрыты на фестиваль, — он махнул на округу.

— Фестиваль? — Галина отвела взгляд от закрытых ворот. Ее глаза расширились. Она помрачнела. — Боги.

— Что?

— Город скорбит.

— По Вернарду? — это было маловероятно, хоть два королевства и были союзниками.

— Нет, — она понюхала воздух, словно искала добычу. — По себе. Воняет страхом, — она повернулась к вратам, вытащила кинжал из-за пояса и постучала рукоятью по вратам. — Смерть или вторжение — единственные причины, по которым врата могли закрыть днем, — ее стук разносился эхом в огромной крепости перед ними.

Гетен нахмурился. На них пялилась толпа.

— Галина, нас заметили.