Костры на алтарях
Шрифт:
На стойке появилась купюра в пятьсот динаров.
– Не могу, – прошептала та, не сводя глаз с денег. – Запрещено. Меня уволят.
– А может, ты скажешь, в какой комнате сейчас Хала? – Джезе добавил еще одну такую же купюру. – Строго между нами.
– И вы уйдете?
– Уйдешь ты. Отлучишься на минутку.
– А вы…
– Потому что если ты останешься, я выпущу тебе кишки.
Она не видела выражения его лица, его глаз, но ледяной тембр голоса сказал девушке все. Подтвердил, что долговязый мужчина в черном комбинезоне выполнит свою угрозу.
– Триста одиннадцать, третий этаж, от лифта направо, четвертая дверь слева.
– Умница! – Голос Папы Джезе вновь стал обаятельным. – Сиди тихо-тихо, и я тебя не трону.
И обернулся к появившимся в дверях спутникам. Наноскоп издал предостерегающий сигнал. Мамбо хмыкнула и передала архиепископу пистолет:
– Где?
– Третий этаж. Каори, мы с тобой наверх, Майк остается здесь.
– Ты хочешь, чтобы я вел аукцион между претендентами на книгу?
– Совершенно верно, камрад.
«Стоит дать объявление об аукционе и обратного пути не станет, все поверят, что книга у меня…»
Кодацци правильно истолковал молчание Дорадо:
– Это то самое Очень Серьезное Дело, Вим, кошмар всех dd. Когда я понял, во что влип, у меня появилось желание отвалить. Но потом я подумал: какого черта? Такое бывает раз в жизни.
– И подставил меня.
– Извини, Вим, но ведь мы говорим об Очень Серьезном Деле. А их принято вести осторожно.
– Я едва ушел от полицейских, потерял прикрытие, должен уехать из Баварии, а теперь еще и выступить аукционистом…
– Ты звезда постановки, Вим. Тебя все ищут, тебя все любят, и если ты объявишь торги, никто не удивится.
– А ты останешься в стороне.
– Я все это придумал, Вим, не забывай. В оркестре не бывает двух дирижеров. Кто-то помахивает палочкой, кто-то долбит в большой барабан.
– Но моя доля…
– Мы поделим добычу на троих. Поровну.
– Где гарантия, что ты меня не кинешь?
– Вим, ты меня разочаровываешь. Я должен опасаться, ведь это ты будешь вести переговоры с клиентами.
– Где гарантии?
– Каждый из нас укажет счет, на который клиент переведет его долю.
Звучало разумно.
«Неужели он действительно готов взять меня в долю?»
– Ты продумал мои действия?
– Для начала отправляйся в Марсель. Ты и так засиделся в Мюнхене…
– Замолчи! – Хала предостерегающе подняла руку.
– Что случилось?
– Кто-то остановился у двери, – прошептала девушка.
– Она знает твой голос? – поинтересовался Ню.
– Разумеется, – кивнул охранник.
– Тогда начинай.
Тот постучал в дверь:
– Хала, это Цзян.
На установленном в малюсенькой прихожей мониторе появилась его бритая голова. К сожалению, угол охвата камеры не позволял разглядеть, что происходит справа и слева от двери, и трансер не видела четырех боевиков Триады с автоматами в руках. Но для того чтобы насторожиться, достаточно
Хала медленно подошла к двери, встала сбоку от нее и тихо спросила:
– Цзян, что случилось? У меня клиент.
– Он тебя слышит?
– Нет.
– Тем лучше. – Охранник смотрел прямо в камеру. – Только что сообщили, что ожидается нападение макаронников. Мафиози хотят заново поделить Blumenmarkt и готовят акцию устрашения. Изольда приказала закрыть заведение.
Ню удовлетворенно хмыкнул.
И Джезе, и Каори были опытными бойцами и понимали, что разговора с пытающимися их опередить китайцами не получится. Да и не для этого они поднимались. И план нападения они продумали быстро. Шахта лифта располагалась в центре здания, а лестница – в конце коридора. Если правильно рассчитать время, столпившиеся у триста одиннадцатой комнаты китайцы окажутся между двух огней. А правильно рассчитывать время архиепископ и мамбо умели.
Поднявшийся по лестнице Джезе открыл огонь первым, на пару мгновений опередив едущую в лифте мамбо. Шесть пуль в глубь коридора и возврат на площадку. На удачное попадание архиепископ не рассчитывал, палил куда придется, все пули ушли в стены, однако своей цели – привлечь внимание китайцев – добился. Оказавшиеся под обстрелом боевики не растерялись, ответили сразу же, молниеносно развернулись к лестнице и вскинули «дрели», наполнив коридор воем скорострельных автоматов. В котором совершенно потерялся звук открывающегося лифта.
Первым выстрелом Каори разнесла голову оставшемуся в холле китайцу, а затем повернулась и принялась хладнокровно, как в тире, стрелять в спины остальным боевикам.
– Триада!
Хала отскочила от двери.
– Перезвоню позже, – бросил Вим в микрофон, отключил коммуникатор и опустил его в карман.
– Как нам уйти?!
– Окно!
– Пожарная лестница?
– Пожарный выход! – огрызнулась девушка, запрыгивая на подоконник.
Третий этаж, высота не меньше шести метров… А что еще оставалось делать? Оружия нет, а в коридоре воют «дрели». Да и Хала наверняка не просто так сюда рванула, наверняка заранее прикидывала, сможет ли воспользоваться этим «пожарным выходом».
Дорадо прыгнул следом. Сгруппировался, перекатился вперед, спина заскулила – соприкосновение с асфальтом ей не понравилось. Огляделся.
Двор.
Хала стонет, лежа на животе; над ней склонилась темная фигура, заворачивает трансеру руки. Нападавшие позаботились о том, чтобы перекрыть «пожарный выход».
– Не шевелись! Стреляю! – Неподалеку от Вима появилась еще одна темная фигура. – Не шевелись, урод!
Дорадо сделал, как приказано: замер, не поднимаясь с колен, и выставил перед собой ладони, показывая, что не вооружен. А что еще делать, если в руке приближающегося боевика поблескивает ствол? Китаец, хрен бы его побрал. Триада! Сейчас подойдет, звезданет по голове рукоятью «дыродела» и все… До свидания, Вим Дорадо.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
