Костры на алтарях
Шрифт:
– Виски.
Отправляясь в «Четыре коня», Вим предусмотрительно надел полумаску, оставив открытым подбородок и рот.
– Ищете чего-то? – поинтересовался бармен, выставляя стакан. – Или кого-то?
– Жду, – коротко отозвался Дорадо.
– Тогда не забывайте заказывать.
– Договорились.
Бармен метнулся к другому посетителю, а Вим взял в руки стакан и переместился за угловой столик, оглядев по пути собравшуюся в «Четырех конях» публику.
Мусор. Мелкие посредники, живущие на проценты от сделок на черном рынке, шулеры, пушеры, громилы, проститутки.
Когда в баре появилась Чика-Мария, Дорадо уже вычислил тех, кто соберется ее кинуть. Если соберется, конечно. Двое громил сидели у самых дверей в компании ярко размалеванных девиц, и один из них проводил отправившуюся на второй этаж Чику-Марию внимательным взглядом.
«Интересно, вы работаете на свой страх и риск или по договоренности с Войцехом?»
Скорее всего, по договоренности, ведь в «Четырех конях» кидали далеко не всех. Серьезные люди, на которых у местной шпаны был нюх, уходили из бара без проблем, а вот мелочь, вроде Чика-Марии, поджидали неприятности. Или не поджидали. Войцех ведь тоже не дурак, понимает, что если о заведении пойдет совсем уж дурная слава, то к нему перестанут обращаться, а значит, наедут на девчонку или нет, зависит от…
Наехали.
Громилы вывалились из бара секунд через десять после того, как его покинула Чика-Мария. Девчонка выглядела довольной: беспечно, не оглядываясь по сторонам, тащила грязно-зеленого цвета рюкзак и улыбалась. Вим сидел далеко, глаз Чика-Марии не видел, однако подумал, что Войцех мог запросто угостить ее каким-нибудь легким наркотиком, якобы «отметить сделку». А заодно – расслабить.
«Умно!»
Глупышка угостилась, и теперь ей глубоко фиолетово, что за спиной пыхтят два мордоворота.
«Ну и ладно, так мне будет даже проще».
Громилы приготовились кинуть обдолбанную метелку и вряд ли ждут подвоха.
Была Чика-Мария под кайфом или нет, маршрут она помнила четко: свернула именно в тот переулок, о котором говорил Вим. Мордовороты, быстро оглянувшись, двинули следом. Дорадо, который прекрасно знал, куда повернет девчонка, а потому успевший нырнуть в тень и остаться вне поля зрения бандитов, бесшумно рванул за ними.
«Хотели меня кинуть? Напрасно».
Когда Вим появился в переулке, Чика-Марию уже придавили к мусорному баку. Бить не били, прижали лицом к вонючему контейнеру, выкрутили руки и принялись срывать рюкзак. Громилы не планировали тратить на девчонку много времени, а потому не оглядывались, просто делали свое дело. И поплатились за беспечность.
Первого мордоворота Дорадо вырубил ударом по голове. Убивать его Вим не хотел, просто оглушил громилу заранее приготовленной палкой. Второму повезло меньше. Среагировав на нападение, он отпустил Чика-Марию, начал движение назад, уклоняясь от Дорадо, и пропустил удар по ноге.
– А-а!!!
Вопль стал реакцией на сломанную кость. Продолжая орать, мордоворот упал на землю, а Вим подхватил перепуганную девушку под руку и потащил ее по переулку:
– Скорее!
– Они…
– Они хотели нас кинуть.
– Зачем?!
– Чтобы заработать.
«Разве непонятно?»
Путь отступления Вим продумал хорошо: выход на оживленную улицу – по ночам в Zwielichtsviertel болталось не меньше народу, чем днем, – короткое путешествие через толпу, еще один переулок, несколько задних дворов, вновь улица, вновь переулок… В котором Чика-Мария и выдохлась.
– Подожди! – Девушка уперлась рукой в стену. – Дай отдохнуть.
Дорадо не стал спорить, остановился, машинально продолжая держать Чика-Марию за плечо.
– Они хотели нас кинуть, а ты их избил, – прерывисто прохрипела девушка. – Двух качков избил.
– Угу.
– Ты крутой, да?
– Есть немного.
Девчонка отпустила стену и прижалась к Виму. Она часто дышала, немного дрожала, а тонкая ткань майки плотно облепила напрягшиеся соски. Наркотики и адреналин сделали свое дело: охватившее Чика-Марию возбуждение можно было потрогать руками, и оно передалось Дорадо. Он отпустил плечо девушки, но руку не убрал, переложил к ней на талию, еще теснее прижав Чика-Марию к себе. Она поднялась на цыпочки и нашла губами его губы. Но лишь обозначила поцелуй. Прошептала:
– Ты где ночуешь?
– Думал у Свистуна остаться.
– Там не выспишься, – хихикнула девчонка. – Свистун мало спит из-за стимуляторов. Или работает до утра, или в игры гоняет. И вечно шуршит чем-нибудь. А здесь неподалеку можно снять номер.
«Трахни ее прямо здесь! – приказал рассудок. – В переулке темно, прохожим по фиг, трахни и сматывайся!»
Но Дорадо уже возбудился. Он хотел большего. Он ощущал горячее, распаленное тело Чика-Марии и не желал ограничиваться коротким сексом.
– Где номера?
– Два дома вперед.
– Идем.
анклав: Франкфурт
территория: Zwielichtsviertel
доходный дом Качиньского
жизнь как зебра: с одной стороны, кусается, с другой – лягается
– Слушай, Саид, ты не понял: я теперь за такую мелочь даже браться не буду.
– Навыки растерял?
Свистун не обиделся:
– Навыки? Навыки у меня всегда были что надо.
– Тогда чего тебе этот сайт не сломать? Дело плевое: выудить номер счета кренделя, на которого я укажу, и все.
– Вот именно что плевое. Солидные люди такой ерундой не мараются.
– Когда это ты успел солидным человеком заделаться?
– А ты больше ушами хлопай, еще не то прохлопаешь.
– Ну, как знаешь. – Недовольный Саид оборвал связь.
На экране замельтешила реклама, и сидящий в кресле Свистун переключил коммуникатор на новостной канал.
«Да, Саид, не успеешь оглянуться, а я уже на лимузине буду рассекать. С таким „железом“ мне любое дело по плечу!»