Костры на алтарях
Шрифт:
худой мир лучше доброй ссоры
Заведение со сногсшибательным названием не являлось заурядным борделем, хотя на третьем этаже здания и размещались номера для наиболее похотливых клиентов. В первую очередь хозяева «Двенадцати баллов» продавали зрелище, алкоголь и разрешенные наркотики, а потому клуб, размещавшийся на привилегированном, четвертом уровне мостовых Zwielichtsviertel, считался центром культурной жизни небольшого района, и публика в нем собиралась достаточно приличная.
Вход в «Двенадцать баллов» с оружием
– Она? – коротко поинтересовался один из мулатов.
– Она, – подтвердил второй и опустился за ближайший свободный столик.
Третий презрительно оглядел танцовщицу и молча взялся за стакан с виски, который притащил официант.
Третий недолюбливал трансеров.
Но ведь вкусы у людей разные.
Извивающаяся на сцене девчонка была трансером высокого класса. Она уже начала раздеваться, осталась лишь в темно-зеленом белье, а потому зрители могли по достоинству оценить необычное тело. Стройное, гибкое, животик плоский, ягодицы подтянутые, упругая, третьего размера грудь еще скрыта чашечками бюстгальтера, но производит отличное впечатление – тело Офелии могло пробудить желание у большинства мужчин. Вот только изящные руки девушки заканчивались кистями, стилизованными под лапы ящерицы: узловатыми, суховатыми, с черными когтями и зеленоватой чешуйчатой кожей, которая сменяла обычную, человеческую, уже от предплечий. Аналогичной обработке подверглась и лишенная волос голова танцовщицы. Ушные раковины отсутствуют, вместо них черные отверстия. На больших веках нет ресниц. Из безгубого рта периодически выскальзывает острый язык.
– Кого может возбудить этот урод? – покачал головой третий.
– Человека с необычным вкусом. – На соседний с ним стул опустился плечистый белокурый мужчина в строгом черном костюме. За его спиной замерли два бугая. – Вы меня искали?
– Меня зовут Макуле Бритва, – представился первый мулат.
– Я знаю.
Разумеется, знает. Услышав, что три подозрительных типа хотят с ним поговорить, начальник охраны «Двенадцати баллов» сразу же проверил изображения мулатов по базе данных и выяснил, что заявился к нему не кто-нибудь, а один из главных помощников Дуду Робинзона – лидера крупнейшей негритянской банды Франкфурта. «Двенадцать баллов» платила дань не менее мощной арабской группировке Сауда Боцмана, однако ссориться с вудуистами Михаэль не собирался.
– Нужно посмотреть «балалайку» этой девчонки.
Макуле ткнул пальцем в сцену, на которой Офелия бойко размахивала снятым бюстгальтером. Груди у нее оказались даже не третьего, а четвертого размера, и теперь они весело подпрыгивали в лучах софитов. Мужская половина зрителей бодро ревела, призывая девушку поскорее избавиться от трусиков.
– Не скажу, что Офелия звезда, – спокойно произнес Михаэль, – но публика ей симпатизирует. Нам бы не хотелось потерять эту танцовщицу.
– Даю слово, что мы ее и пальцем не тронем, – весомо произнес Бритва. – И еще даю слово, что твой клуб не станет местом
– Она спросит, зачем мне ее «балалайка».
– Скажешь, что должен стереть с нее физиономию важного клиента. Можно подумать, в первый раз.
– Нет, – вздохнул Михаэль, – не в первый.
Ему не хотелось помогать неграм, но он понимал, что до Офелии они все равно доберутся. И еще понял, что вудуисты предложили очень мягкое решение вопроса.
– Ждите.
Михаэль вернулся через пять минут. Молча передал Макуле «балалайку» и подождал, пока тот просмотрит ее содержимое. Действовал мулат быстро: скачал запись о последних сорока восьми часах девушки в полицейский сканер, прогнал изображение в режиме ускоренного просмотра, пару раз остановил, разглядывая появляющиеся на экране мужские лица, а на третий раз удовлетворенно кивнул:
– Попался!
– Теперь все?
– Проследи за тем, чтобы девчонка никому не звонила в течение часа.
– Уже проследил, – ровно ответил Михаэль. – Я отправил ее к клиенту.
– Молодец! – Бритва вернул начальнику охраны чип Офелии и бросил на стол несколько крупных купюр, значительно больше, чем был должен за три виски. – Прощай, Михаэль!
анклав: Франкфурт
территория: Zwielichtsviertel
отель «Венеция»
хотите кому-нибудь запомниться – удивите его
Перво-наперво они обыскали номер, однако не нашли ни одной личной вещи Фалини. Ни зубной щетки, ни забытых носков, ни клочка бумаги – ничего. Человек провел в «Венеции» два дня и, судя по всему, намеревался жить еще несколько, а комната выглядела так, словно в нее никто не заселялся.
– Он был готов уйти в любую минуту, – пробормотала Пэт. – Профессиональный беглец.
– Просто дело слишком серьезное, – ответил Слоновски. – Вот Фалини и принял все меры предосторожности.
Девушка покачала головой:
– Как ты думаешь, у него есть дом?
– Дом? – Грег пожал плечами. – Сейчас мы не можем это узнать, а значит – все равно.
Он был настоящим профессионалом и не позволял себе отвлекаться от дела. Был ли у Фалини дом? Была ли семья? Как это вычислить через фальшивую «балалайку»? Никак. Значит – отставить, оперировать только известными фактами.
Пэт положила ладонь на подушку, прикрыла глаза…
– Он плохо спит.
– Кто?
– Фалини.
– Болен? Ранен?
– Нет… Его что-то мучает… – Девушка словно очнулась, отдернула руку, удивленно посмотрела на нее, затем – на Слоновски. – Почему я это сказала?
– Может, тебе надо отдохнуть?
– Может быть.
Грег почесал в затылке, послушал донесение машиниста и сообщил:
– Лесоруб перепроверил охранную систему отеля и нашел следы активности. Записи изменили изнутри, кто-то из своих, поэтому Лесоруб и не разобрался сначала.
– Получается, Фалини нас вычислил? Или засек?