Костры на алтарях
Шрифт:
– Мы запустили глобальный поиск, но проследить Фалини сумели только до Сашими, – закончил Мишенька. – И еще: книги в его багаже не было.
– И в Консорциум он не обращался, – прищурился Мертвый. – Получается, книга осталась во Франкфурте?
– Ему необязательно лично передавать ее покупателю, – подал голос Грег. – Фалини мог спрятать книгу в банке, а победитель аукциона заберет ее, назвав пароль.
– А деньги? Кто перечислит деньги, не убедившись в наличии книги?
– С банком можно придумать любую схему. Например, представитель клиента приезжает, разглядывает книгу, но получает ее только в том случае, если управляющий
– Я с тобой согласен, – кивнул Кауфман. – Думаю, Фалини поступил именно так.
– А что, если он попросту лег на дно, чтобы не мешать Дорадо вести дело? – предположил Мишенька. – Один выходит на сцену, торгуется, другой, оставшись в тени, стережет книгу.
– Мы вроде участвуем в аукционе? – проворчал Слоновски.
– Мы только думаем об этом, – поправил его Максимилиан.
– Никто не гарантирует, что наше предложение окажется наилучшим, – вздохнул Щеглов. – Сейчас много людей ломают головы над тем, сколько предложить за книгу.
– И каким образом усилить свою заявку, – добавил Мертвый.
– Само собой.
– А мы пока топчемся на месте…
Грега никто не обвинял, никто не говорил, что он провалил задание. И Кауфман, и Щеглов понимали, что осечки возможны у всех, но Слоновски все равно чувствовал вину: поездка во Франкфурт не дала результата. Дорадо не найден, книга упущена. И плевать, что руководила операцией Пэт, – он был там и ничего не сумел сделать.
– Кстати, Слоновски, кого ты пострелял в «Венеции»?
– Негров, – отрапортовал Грег.
– Вуду, значит, – протянул Мертвый. – Этого следовало ожидать.
– Мне только что сообщили, что в Шарике приземлился личный самолет архиепископа Баварского, – доложил Мишенька, взглянув на коммуникатор. На время совещания и Щеглов, и Слоновски вытащили «балалайки», но Мишенька всегда оставался на связи. – Папы Джезе в нем нет, прилетела Каори.
– Помощница Ахо, – уточнил Грег.
– Его личный киллер.
– Это уже кое-что! – оживился Мертвый. – Похоже, мы правильно поступили, отказавшись от поисков Дорадо, – все идут за Фалини.
– Тем не менее переговоры по аукциону по-прежнему ведет Дорадо.
– Но книга-то у Фалини, а она – главный приз. Фалини, судя по всему, вообще не должен был светиться, но теперь о нем известно и нам, и неграм.
– Знает ли об этом он сам?
– Как минимум – предполагает. Иначе не использовал бы «дублера» на въезде в Москву.
– Но и от аукциона он не отказывается. Значит, торги пройдут в самое ближайшее время.
– Мы в цейтноте.
– За Каори будут следить лучшие люди, – пообещал Мишенька. – Но кто будет проводить силовые акции?
Необходимость в которых наверняка возникнет.
События могут пойти по любому сценарию: вдруг негры доберутся до Фалини? Или до Дорадо? Или Фалини возьмут люди Мертвого, а в самый неподходящий момент появятся вудуисты. Если станет известно, что офицеры московского филиала ловят преступника, о котором они и знать-то не должны, могут появиться ненужные проблемы. Отношения с Цюрихом у Кауфмана испорчены окончательно, президент СБА Ник Моратти будет раздувать любую оплошность до катастрофы вселенских размеров. К тому же китайцы давно подозревали Кауфмана в связи с ненавидимым ими Чудовищем, и Максимилиан не хотел давать им пищу для размышлений.
Разумеется, у Мертвого существовала возможность провести операцию в обстановке полной секретности – в возглавляемом Слоновски отделе прямых переговоров была собрана гвардия Кауфмана, классные оперативники, готовые выполнить любой его приказ. Но…
– Я не хочу, чтобы в истории с книгой засветилась СБА, – бросил Кауфман. – Случиться может всякое, поэтому наших ребят подключим только в самом крайнем случае.
– А кто будет действовать?
– Есть люди, появление которых в деле ни у кого не вызовет удивления.
анклав: Москва
транспортный узел «Шереметьево»
МКАД
дорога в ад вымощена благими намерениями
Пересекать границу веротерпимых Анклавов было значительно приятнее, чем въезжать в Исламский Союз. Особенно когда ты – прилетевшая на частном самолете VIP-персона. Диспетчеры Шарика направили белый «А-19х» на специально выделенную для дорогих гостей площадку, безы подкатили передвижной наноскоп прямо к трапу – есть правила, которые нельзя игнорировать, – но держались предельно вежливо, ограничившись стандартной проверкой «балалайки». Присланная архиепископом Джошуа Таллером машина – роскошный лимузин «Мерседес Мао» – ожидала тут же, неподалеку от трапа, и, покончив с формальностями, мамбо немедленно переместилась в прохладный салон. Ее спутники разместились в двух машинах сопровождения, после чего кортеж покинул транспортный узел, выехал на МКАД и взял курс на юг, к Занзибару.
К московскому оплоту Католического Вуду.
Водитель скрывался за непрозрачной перегородкой, урбанистические картинки за окнами лимузина не казались интересными, а потому откинувшаяся на мягкие подушки Каори без помех продолжила начатые еще в самолете размышления.
«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Я не знаю, что ты увидишь, пойдя за книгой, но полагаю, тебе будет нелегко. И умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что».
Мамбо ожидала от Джезе любого совета, кроме этого.
Он усомнился в ее вере? Вряд ли. Архиепископ слишком хорошо ее знает и не может не понимать, что слово Вуду проникло в каждую ее клеточку, до краев наполнило душу, и нет для Каори другого света, кроме того, что дарит Иисус Лоа. Да и любой мало-мальски понимающий в тайнах Католического Вуду человек знает, что без искренней веры невозможно достичь тех высот, на которых стояла Каори. Невозможно обрести ее силу.
Тогда в чем дело?
Джезе призывал ее быть твердой? Можно подумать, мягкий человек смог бы вызвать смешанное со страхом уважение архиепископов. Не говоря уж о хунганах и мамбо. Ее считали беспощадной, но все, даже недруги соглашались, что садизмом Каори не страдает. Она делала то, что считала правильным и нужным. Вера вела ее вперед. Вера не позволяла ей стать слабой.