Костя в школе. Началка
Шрифт:
– Да.
– Зачем?
– Ну, – смутилась мама, – про запас, вдруг ты захочешь рассказать не белый, а обычный стих.
– Нет, не хочу.
– Ну ладно.
На следующий день история повторилась.
– Костенька, ты был абсолютно прав, – согласилась мама не понятно с чем, – то, что я вчера тебе предложила, не интересно. У всех будут такие. Чтобы занять первое… то есть чтобы достойно выступить, надо что-нибудь особенное, ни на кого не похожее. Например, шутливое, это всегда выигрышно.
Я молчал,
– Я написала частушку.
– Что?
И она, подбоченясь, вышла на середину комнаты и не своим, а прабабушкиным голосом завела:
По стишку присочинить
Дали всем нам указанье.
Поэтом можешь ты не быть,
Но твой родитель быть обязан, у-ух.
– Ну как? – спросила мама. – Вот увидишь, такого стиха ни у кого не будет!
Я сделал бровки домиком, и мама тут же сникла.
– Ну, петь-то не обязательно, это я так, для примера… Не хочешь? Ну как хочешь… Пойду суп поставлю.
Мне было жаль маму, но не настолько, чтобы исполнить странную частушку на первом школьном празднике, где в жюри будет Маруся Скворцова.
Мама вернулась.
– Прости, Костюш, больше не буду к тебе приставать. У тебя замечательное белое стихотворение. Рассказывай и не переживай, хорошо?
– Хорошо.
Но я всё-таки переживал. За маму. И решил посоветоваться с папой, дождался дня, когда он встречает меня из школы. Оказалось, не так-то просто объяснить ему, в чём, собственно, вопрос.
– Так вот я и думаю – лучше рассказать свой стих или, может, мамин?
– Зачем мамин? – в третий раз не понял папа.
– Чтоб она не расстроилась.
– Почему она расстроится?
– Она хочет, чтоб я занял первое место, чтоб произвёл впечатление.
– Это она так сказала?
– Ну, не совсем. Но мне так показалось.
– Ох уж эта мама! Она сама-то понимает, чего хочет?
– Она хочет… чтоб я нечаянно всех победил.
– «Нечаянно всех победил», – задумчиво протянул папа, почесав затылок. – Совершенно точно. А ещё она хочет, чтоб я подарил ей на день рождения что-то полезное и приятное, но не духи и не украшения. И чтоб на 8-е марта я приготовил обед, вкусный и необычный! Необычный и вкусный, можешь себе представить?! И чтоб я выходил на работу вовремя, но при этом не оставлял тапочки посреди прихожей. И чтоб возвращался вовремя и с покупками… В общем, – спохватился папа, – я обязательно что-нибудь придумаю.
И папа начал думать. Я испугался, как бы он ни сочинил стихотворение. Никитка вот жалуется, что его папа уже две недели не спит и не ест, говорит исключительно рифмами, а стихотворение о зиме так и не сложил. Но мой папа не таков. Он, кажется, просто забыл о своём обещании. А улучить момент, когда рядом нет мамы, довольно трудно. Но о чудо! Папа сам его улучил. Прямо накануне конкурса. И секретным голосом изложил секретный
– Слушай, сынок. Первое – выкинь из головы все стихи: белые, чёрные, все. Второе – поверь в себя. Я знаю, ты можешь сочинить что угодно когда угодно.
– Откуда ты знаешь?
– Я мог, и ты сможешь.
Я кивнул.
– Но раз мама хочет шутку, давай начнём с шутки. Микрофон будет?
– Не знаю.
– Если будет, убедись, исправен ли он.
– Как?
– Постучи по нему, подуй, скажи «раз, два, три».
– Зачем?
– Это будет смешно. Проверено.
– А если не будет микрофона?
– Загадай всем загадку: «Какой стих для зимы самый подходящий?»
– Какой? – спросил я.
– Белый. Но это всё так, для завязки разговора. В зале есть окно?
– Есть.
– Значит, смотришь в окно и что видишь, о том поёшь, понял?
Я вздрогнул.
– А зачем петь?
– Это фигурально. Что видишь, о том сочиняешь. Теперь три важных принципа. Первое – читать медленно, с выражением. Чем больше выражения, тем лучше. Не бойся повторов – они усиливают эффект и помогут тебе избежать запинок. Второе – установить зрительный контакт с залом. И третье. Самая главная строчка в стихе – последняя, весь стих ради неё, понял?
Я кивнул. А папа снова задумался.
– Ну и хорошо бы что-нибудь о любви ввернуть.
– К зиме? – уточнил я.
Папа ещё что-то про себя прикинул и сказал:
– Ладно, забудь, это пока рановато. Всех пропускай, иди в конце.
День праздника наступил. Девочки в принцесных нарядах спешили в актовый зал. Маруся Скворцова в пышном голубом платье держала в руках таблички с оценками для участников поэтического конкурса. Все догадывались, что Маруся будет самым строгим судьёй, подбегали к ней, шутили. Но вид у неё был ещё серьёзней, чем обычно.
– Помочь? – предложил я.
– Спасибо, – согласилась она.
И мы пошли наверх.
Родители уже собрались в зале. Мама изо всех сил пыталась обратить на себя моё внимание, а когда это удавалось, делала всякие ободряющие знаки. Наверное, она думала, что я очень волнуюсь. Затрудняюсь сказать, волновался я или нет. Кажется, я ничего не чувствовал. А также ничего не слышал и не видел. Мама потом хвалила наши новогодние песни, а я вообще не помнил, чтобы мы пели.
– А теперь, – объявила Наталья Сергеевна, – поэтический конкурс. Жюри, прошу за судейские столики.
Маруся, ещё две девочки и два мальчика важно отправились за парты, поставленные впереди зрительских рядов. За ними я приметил директора, совершенно несерьёзного.
Мы оставались на сцене, где посередине водрузили микрофон на ножке.
– Кто у нас самый смелый поэт? – спросила Наталья Сергеевна.
Никитка выдвинулся вперёд и продекламировал четверостишие, из-за которого его папа не спал и не ел две недели:
– Стихотворение о зиме.
Добрый дедушка Мороз,