Костяной склеп
Шрифт:
— Но ведь там ее дом, мистер Беллинджер, — возразила я.
— Ее мать умерла. Отец давным-давно о ней забыл. Катрина училась в Англии, ее друзья рассеяны по всему миру. Ее дом не там, не в Южной Африке. Она только-только начала обживаться здесь. — Беллинджер поднялся и принялся возбужденно расхаживать по кабинету. Судя по всему, он приложил немало усилий, чтобы отговорить Катрину от идеи покинуть Нью-Йорк. — Мы с Анной Фридрих все надеялись, что ее настроение улучшится и она поправится. Я даже обсуждал с Евой возможность перевести Катрину в центральное отделение Метрополитен, чтобы ей не приходилось ходить каждый день на работу через парк.
— Похоже, вы всеми
— Да, это так. Я даже предложил ей взять отпуск и поехать домой на праздники. Проведать отца. Хотел, чтобы она убедилась сама, что ей нечего делать в Кейптауне. Но сейчас я могу представить себе, в каком напряжении находилась Катрина, если все это время кто-то пытался ее убить.
Беллинджер после некоторого колебания посмотрел через стол на Майка и Мерсера.
— Я могу узнать, как она умерла?
— Вероятнее всего, отравление.
Беллинджер отодвинул стул, тяжело на него опустился и, запрокинув голову, стал изучать примостившуюся под сводами потолка горгулью. Последнее, что я от него ожидала услышать, это смех.
— Я так надеялся, что мышьяк тут ни при чем. У меня его столько, что можно перетравить всех.
14
— Вы имеете в виду, что деятельность Катрины Грутен в Клойстерс была как-то связана с мышьяком?
Прямой вопрос Майка привел Беллинджера в замешательство. Он заерзал в кресле.
— Нет. Не могу сказать, что ей приходилось с ним работать.
— Но многие из сотрудников музея действительно работают с мышьяком? — допытывался Чепмен.
Беллинджер подумал, прежде чем ответить.
— Нет, опять же не скажу, что много. Самое большее — четверо. Двое из них работают под моим присмотром. И все скажут вам, что именно я использую мышьяк больше всего.
— Вот как? И для чего?
— Я занимаюсь иллюстрированными манускриптами. — Беллинджер поднялся и подошел к одному из раскрытых томов, отодвинутых на край стола перед нашей встречей. — Со времен основания первых монастырей изготовление книг стало одной из главнейших задач, которую монахи выполняли для своей духовной братии. В каждом монастыре был так называемый скрипториум, где переписчики вместе с художниками делали копии классических текстов. А в нашем музее есть помещение — мы называем его «Сокровищница», — где находится уникальная коллекция рукописных книг.
Беллинджер взял одну из них в руки и поднес к нам.
— А это, пожалуй, наше самое ценное достояние. Вы, может, слышали название «Belle Heures»?
— Что-то знакомое по музейному каталогу.
— Эта книга упоминается в реестре герцога Беррийского, [51] датированном 1413 годом. Подобные книги монахи делали для могущественных покровителей и членов королевской семьи, которым полагалось молиться строго в установленные церковным каноном часы, как и в монастырях, — отсюда и название «книга часов». [52]
51
Герцог Беррийский (1340–1416) — третий сын французского короля Иоанна Доброго, известный меценат.
52
В русскоязычной традиции — «Прекрасный часовник». Досл. — «Прекрасные часы», или «Часы благодати».
На двух страницах раскрытого им разворота
— Как же это чудо дошло до нас в таком отличном состоянии? — спросила я.
— Книги всегда хранятся лучше, чем, к примеру, гобелены. Их нельзя переплавить в слитки, как золотые украшения или другие предметы, поэтому грабители и воры не рассматривают их в качестве лакомой наживы. Но со временем любые краски блекнут, поэтому нам и приходится их реставрировать. Мне лично очень нравится эта работа.
— А что за материалы вы применяете? — поинтересовалась я.
— Мы все пытаемся делать по технологии, дошедшей до нас из Средних веков. — Беллинджер стал указывать на разные фрагменты богато иллюстрированных страниц. — Блестки на этих рисунках изготовлены путем растирания настоящего золота с медом и яичными желтками. Черная краска делается из угольных чернил. Синий краситель изготавливался несколькими способами. Дороже всего его было делать на основе ляпис-лазури или же смеси индиго и свинцовых белил, причем последний компонент является весьма опасным ядом. А желтого оттенка добивались добавлением аурипигмента. В самом начале монахи пытались получить эту краску, используя шафран, но она была недолговечна.
— А что такое аурипигмент?
— Соединение на основе мышьяка, детектив. Широко применяется при изготовлении краски желтого цвета. В нашей реставрационной мастерской, расположенной в подвале, этой краски достаточно, чтобы кого-нибудь убить.
— Но вы храните ее в безопасном месте? — уточнил Майк.
— Хотите знать, запираем ли мы ее на ключ? Конечно, нет. Наша скромная реставрационная мастерская для посторонних не представляет большого интереса. Кропотливая и часто незаметная работа привлекает не слишком много посетителей.
— Мисс Грутен имела доступ к мастерской? — продолжал расспросы Майк.
Беллинджер на секунду задумался.
— Разумеется. Но я не замечал за ней привычки лизать кисти, мистер Чепмен. — Он уже открыто злился на Майка.
— Ага, так же, как и Наполеон, разумеется, не жевал обоев.
— То есть? — переспросил сбитый с толку Беллинджер.
— В волосах Наполеона был найден мышьяк. В очень больших количествах. Высказывались предположения о том, что сторожа его попросту прикончили. Согласно самой безумной из гипотез его отравили, примешав яд к краскам, которыми были расписаны обои в комнате, где он жил во время изгнания на острове Святой Елены. А именно арсенит меди.
— Вероятно, это была зелень Шееле, [53] — уточнил Беллинджер. — Великолепная краска. Она есть и у нас. Однако мы ее используем крайне редко, поскольку ее изобрели гораздо позже той эпохи, которой занимаемся мы, и для наших экспонатов ее нельзя считать аутентичной.
— Именно потому нам так важно выяснить, где и с кем работала Грутен, — я решила закруглить нашу затянувшуюся беседу. Познания Майка о жизни корсиканского генерала были много больше, чем Пэта Маккинни в области юриспруденции, и если его сейчас не увести с его любимой темы, мы тут могли засидеться и до полуночи. — Полагаю, вы в курсе того, случались ли в музее пропажи этой краски?
53
Зелень Шееле, или кислая мышьяковистая медь.