Костяной склеп
Шрифт:
— Без четверти шесть мы закрываемся, — предупредил он. — Так что у вас, молодая леди, в распоряжении всего полчаса.
Майк подошел к справочному бюро и спросил, где ближайший гардероб.
— А вы сотрудник музея?
— Я полицейский, — сказал он, блеснув своим значком, чем весьма смутил пожилого служащего.
— Это… э-э… идите к противоположной стороне вестибюля, к тому синему указателю.
Музей занимал огромное помещение. И все равно нам приходилось зигзагами пробираться сквозь толпу школьников и взрослых, мимо шестифутового
У гардероба выстроилась длинная очередь из детворы, которой не терпелось получить назад рюкзаки и достать наконец коробки с обедами. У Майка тоже не хватило терпения стоять в очереди. Поэтому он в очередной раз взмахнул своим полицейским жетоном перед гардеробщиком.
— Будьте добры, покажите корешки ваших квитанций.
— Простите, что? — удивился тот.
— Корешки ваших квитанций. Я хочу на них взглянуть.
Служащий гардероба показал большой рулон квитанций.
— Эти, что ли?
Майк взялся за край рулона и оторвал один корешок. Затем приложил его к тому, что нашел Кестенбаум в кармане брюк Катрины и который Майк прихватил в качестве улики. Совершенно одинаковые.
— Где вы храните утерянные и забытые вещи? — поинтересовался Майк.
— Вы сегодня что-то потеряли, сэр?
— Нет. Просто моя девушка несколько рассеянна. Она еще прошлой зимой оставила в музее лыжи и теперь хочет их забрать, чтобы подготовиться к новому сезону. — Майк решил немного поупражняться в остроумии, но гардеробщик этого не оценил.
— В таком случае спросите у охраны, — посоветовал он. — Следуйте по указателям, пройдите мимо кинотеатра IMAX к фасаду здания. Это будет прямо перед залом, посвященным истории Земли.
Майк помчался в указанном направлении с такой прытью, что мне пришлось его догонять. Зал индейцев Северо-Западного побережья казался нескончаемым, героями его экспозиций были мужчины в набедренных повязках и женщины в одежде из шкур. Мужчины изображали охотников и воинов, а женщины мирно занимались домашними делами и готовили еду на кострах.
— Знаешь, какое главное различие между этим музеем и Метрополитен?
— В освещении. Это первое, что приходит на ум.
Прежде я никогда не замечала, как сумрачно в этих громадных коридорах. В выставочных залах не было даже естественного освещения, не говоря уже о той прозрачной открытости, что царила в художественном музее. Стенды, конечно, подсвечивались, но в целом все пространство было погружено в прохладный полумрак.
Мы с Майком свернули за угол и очутились в центральной галерее, куда поселили млекопитающих Северной Америки. Снова эта пугающая темнота, из которой, подсвеченные неяркими светильниками, на нас смотрели круторогие олени карибу и сбившиеся в стадо бизоны.
Миновав площадку с лифтами, мы очутились у другого справочного бюро, где нам указали на комнату управления службы охраны. Майк открыл дверь и пропустил
Как и в большинстве учреждений города, будь оно бюджетное или коммерческое, в службе охраны работали уволившиеся в запас офицеры нью-йоркской полиции. На пенсию они выходили, как правило, рано, в полном расцвете сил и поэтому могли без труда подыскать себе достойную работу с хорошей зарплатой и льготами.
За столом сидел «квадратный значок», типичный бывший коп, которому Майк и представился.
— Кто здесь главный?
— Он перед вами.
— Тогда к делу. — Сине-золотой значок детектива в очередной раз возымел магическое действие. — Это к вам попадают утерянные и забытые посетителями вещи?
— Да, к нам.
— Вот квитанция на вещи, что были здесь оставлены несколько месяцев назад.
— Конкретнее сколько?
— Возможно, месяцев пять или шесть.
— Ну тогда, пять. Если шесть, значит, то было еще в прошлом году.
Майк передал ему целлофановый пакетик с корешком квитанции. Охранник взглянул на него, потянулся к телефону, набрал чей-то номер и попросил человека на том конце провода посмотреть вещи, сданные минувшей зимой под номером 248.
— Мне сразу доложат, нашли что-нибудь или нет, детектив, — сообщил он.
— А я могу узнать точную дату, когда вещи были сданы? — поинтересовался Майк.
Охранник ответил не сразу.
— Скорее всего, нет. Точную дату вряд ли скажут. В каждом рулоне десять тысяч квитанций, которые расходятся где-то за неделю. Так что дату можно установить лишь в этих пределах.
— Для персонала отдельный гардероб? — уточнила я.
— Этого музея? Да.
— А для сотрудников других городских музеев, к примеру, Метрополитен или Клойстерс?
Во взгляде, которым охранник смерил Майка, светилось осознание собственной значимости.
— После одиннадцатого сентября никто не прошел в музей без тщательного досмотра на входе. С прошлой осени мы перешли на особый режим охраны, как и любое другое публичное учреждение, где бывает много посетителей. Для нас не имеет значения, где человек работает или какой у него пропуск. Мы всех проверяем. Так что забот у нас не меньше, чем у ваших парней.
Нам пришлось ждать минут десять, и Майк воспользовался служебным телефоном, чтобы позвонить в офис. Я же связалась с Лаурой и узнала, какие сообщения поступили за день.
Как только я повесила трубку, в комнату службы охраны вошла молоденькая сотрудница музея.
— Вы это искали? — спросила она.
И выложила темно-синюю куртку в стиле «милитари» с шерстяным шарфом, заправленным под воротник. Казалось, она была сшита специально для Катрины Грутен.
16
— Как позвонить директору музея?
Охранник выдвинул верхний ящик стола и принялся перекладывать бумаги, пока не нашел список телефонов дирекции. Было видно, что он не часто имел дело с музейным руководством.