Костяной склеп
Шрифт:
— И что потом стало с фигуркой?
Ученый-затворник усмехнулся.
— Один из лучших контрабандистов Тибодо…
— Контрабандистов?!
— Да, мисс Купер, вы не ослышались. В этой среде у Пьера есть свои люди, которые его всегда выручат в случае, если не удается решить вопрос с помощью чековой книжки. У нас такое практикуется с незапамятных времен. Но как бы там ни было, человек Пьера вывез эту вещицу из Швейцарии за неделю до того, как по условиям сделки ее должны были доставить в Копенгаген. За свои обычные четыре процента комиссионных. Месяц спустя она уже лежала на одном из наших складов глубоко
— Вы украли статуэтку?
— Но ваша юрисдикция вроде бы не распространяется на преступления, совершенные в Европе? — смеясь, сказал Беллинджер. — Такова специфика нашей работы с начала открытия самых первых музеев. Одни сокровища достаются нам шумно и помпезно, как в случае с лордом Элджином, [55] который украл греческие мраморные скульптуры и выставил их на всеобщее обозрение в Британском музее. Другие попадают в музейные хранилища, не привлекая лишнего внимания. Боюсь, если бы не расхитители гробниц и разные жулики, в музеях мира было бы куда меньше экспонатов.
55
Английский посол в Оттоманской империи, Томас Брюс, седьмой лорд Элджин, в начале XIX в. вывез в Англию парфенонские статуи работы скульптора Фидия (V в. до н. э.). Когда турки любезно разрешили послу увезти на память «несколько кусков мрамора», он не стал мелочиться и вывез почти 150 м мраморного фриза, или 88 скульптур, в том числе 19 отдельно стоящих. Лорд хотел немного украсить парк своего загородного дома. До сих пор между Турцией и Великобританией идут переговоры о возвращении скульптур.
— А что станется с вашей маленькой драгоценностью? — поинтересовалась я.
— Ее выставят в начале осени. Скандала не было. Датчанам мы послали взамен что-то из того, о чем они нас уже давно просили, а я получил свою статуэтку. В такой ситуации главное выждать время. Через год все об этом забыли и успокоились.
— Ну а что же Грутен?
— Она узнала, как мы это все провернули. Но, детектив, право же, если хотите найти лучший, более гуманный способ помочь человечеству, вступайте в Красный Крест. Если же вы собираетесь работать в музее, надо свыкнуться с тем, что большая часть экспонатов была у кого-то украдена прямо из-под носа. Маститые археологи, изрывшие весь Египет, Турцию и Помпеи, свято верят в то, что все находки принадлежат им. Они вывозят на свою родину вазы, монеты, драгоценности, украшают ими каминные полки, хвастают найденными сокровищами в своих клубах, продают по самой высокой цене.
Я обвела взглядом комнату, где стояли могильные плиты из Франции, Бельгии, Испании и Англии. Надгробные памятники знати были оторваны от их могил.
— Мисс Купер, это все военные трофеи, добыча мародеров, захваченная по праву сильного. Так делали троянцы, британцы, немцы. Не отставали от них и американские войска во времена Второй мировой войны, участвовавшие в зоне военных действий в Европе и на Тихом океане. За стеклом витрин вы увидите лишь малую толику музейных приобретений, полученных подобным образом.
Пока Беллинджер произносил свою тираду, я остановилась напротив одного экспоната. На постаменте была укреплена воздетая вверх посеребренная и украшенная драгоценными
Как только мы поднялись на верхнюю ступень уже знакомой лестницы и оказались возле сувенирного киоска и гардероба, Беллинджер стал с нами прощаться.
Майк вытащил из кармана целлофановый конвертик.
— А какие номерки выдаются тут при сдаче одежды?
Беллинджер обернулся через плечо, но в гардеробе никого не было.
— Ну самые обычные. Маленький квадратик бумаги с номером.
— Вроде этого? — спросил Майк, показывая номерок, найденный доктором Кестенбаумом.
— Да, похожий. Только у нас они синие. Во всех муниципальных музеях используется одна и та же система, лишь цвета разные.
— А где выдают красные номерки? В Метрополитен?
— Нет, там белые, если я не ошибаюсь. Тот, что у вас, из Музея естествознания.
15
Мерсер повел нас по крутому спуску, начинающемуся от самого входа в Клойстерс, затем по мощенной булыжниками автостоянке. Сверяясь с планом, составленным вызванным на место происшествия детективом после беседы с Катриной Грутен, он попытался воссоздать маршрут, которым шла молодая женщина почти год назад в тот злосчастный вечер.
— Какие у тебя впечатления о Гираме Беллинджере? — спросил Майк.
— Я его представляла совсем не таким. Я думала, он старый и неряшливый зануда.
Когда мы очутились у подножия лестницы, наше внимание привлекли густые заросли кустарника.
— Очевидно, именно здесь ее кто-то поджидал, — проговорил Мерсер, показывая на то место, где кусты доходили ему до плеч.
— Думаешь, он ждал именно Грутен?
— Да, особенно если предположить, что это был кто-то из сотрудников музея.
— Но вроде в парке Форт-Трайон произошла целая серия ограблений с участием человека в лыжной маске, — напомнила я.
— Значит, либо Грутен стала очередной случайной жертвой в этой цепи, или же кто-то постарался подстроиться под серийного грабителя.
— А не может это быть Ллойд, тот охранник, что ее напугал? — предположил Майк.
— Чепмен, не возводи напраслину на черного парня. — Мерсер отвесил подзатыльник Майку и вновь потащил нас по склону вверх.
— То, что насильником был чернокожий, нам известно. Поэтому под подозрение может попасть любой из них, пока не будет доказано другое. К тому же, в отличие от Куп, мне и этот тип Беллинджер не понравился.
— Но он-то белый, Майк, — засмеялся Мерсер.
— По мне, так даже слишком. Но вдруг это именно он на нее и напал? То Беллинджер говорит, что почти ничего о ней не знает, то чуть из себя не выпрыгивает, рассказывая, как он уговаривал ее остаться. Это о чем-то свидетельствует? Ну же, шевелите мозгами. У нас еще куча дел сегодня. Я сейчас отправляюсь в Музей естествознания, гляну, какой там у них порядок в гардеробном хозяйстве. Кто-нибудь хочет со мной?
Я кивнула.
— Что-нибудь интересное? — спросила я Мерсера, который просматривал сообщение, пришедшее на его мобильный.