Косвенно Касательная Улика

Скрупский А. В.

– Ааа...Детектив Джилленс! Мы вас заждались.

– Босс.
– нехотя отвечаю и киваю в сторону Гарри.

– Джилленс, я не раз замечал твой халатный подход к работе, но какого чёрта ты в очередной раз всё просрал?! Скажи, как суд.мед. эксперт мог быть убийцей?!

– Дело в том что доктор Джэнкинс был нашим подозреваемым!
– Перебил Гарри.

– Моё чутьё подсказало мне что здесь что-то не чисто. Джэнкинс не смог определить орудие убийства жертвы Ганнера!

– Клоун!
– Саркастично произнёс Харкен.

– Возможно док. был сообщником.
– Добавил я и молча посмотрел на Гарри.

– Джилленс, я помню как ты только пришёл в участок. Мы вечно посылали тебя за кофе. И от тебя тогда было куда больше проку чем сейчас. Что случилось, сукин ты сын?! Меня тошнит от тебя и твоего дружка. Я всё время забываю как его зовут...

– Джентльмены!..
– В дверь вошла офицер Рейчел Хоуп и настоятельно прервала беседу.

– Хоуп!
– Восторженно окликнул босс.

– К нам позвонил

некто и утверждает что он похитил девочку!

– Он еще на связи?
– В один голос запели мы с Гарри.

– Of course!
– Ответила Хоуп.

– Скорей к телефону!
– Прокричал Гарри и я в миг бросился к трубке.

– Говорит детектив Джейкоб Джилленс. С кем имею честь?! Девочка еще жива?

– Не стоит тянуть время, мой дорогой друг. Для вас время тикает...

– Что вы хотите?! Деньги?...

– О...Меня не интересуют материальные блага, меня интересуете вы, детектив!

– С чего бы это? Мы знакомы?

– О, Джейк... Когда еще не родившийся птенец находится в скорлупе, для него существует лишь его мир в скорлупе. Он оказался втянут в это и не от него зависит исход жизни. Если его скорлупа будет слишком тонкой, то он погибнет, если слишком прочной, он не сможет выбраться самостоятельно. Ты - не родившийся птенец, Джейк!..
– Проговаривает свою речь и бросает трубку.

– Что за чёрт?!
– Возмущённо вскрикиваю я.

– Что этот ублюдок себе придумал?!

– Успокойся, Джейк.
– Говорит Гарри и ставит руку мне на плечо.

– Отвали, Ньюман! Сейчас не до твоих нежностей.
– Отвечаю и резко сбрасываю руку с плеча.

– Детектив Джилленс!
– Настойчиво произнёс Харкен.

– Я просто не могу понять, он что, со мной играть вздумал?
– Говорю, при этом тревожно хожу по офису.

– Видал я не раз таких ублюдков!
– Добавил я.

– Он вскоре позвонит. Вот увидите! Им всегда что-то нужно.
– Уверенно произнёс Харкен.

– Что за чушь?!
– Возмущённым голосом кричу начальнику.
– Такие ублюдки только и делают что играют. Он играет со мной!

– Есть! Имеются сведения что звонок поступил с нашего района!
– Вовремя вклинилась офицер Хоуп.
– Я попрошу ребят проверить все заявки по похищениям за последние сутки.

– Молодец!
– Восторженно отвечает Харкен.
– Хоть кто-то здесь работает нормально.
– Выслушиваю трепню босса и ухожу в свой кабинет.

Он назвал меня Джейк, будто мы с ним знакомы. Да что он вообще обо мне знает? Хренов извращенец. Такие всегда прячутся и дрочат на фотки своих одноклассниц. Я уже ловил подобную тварь. Правда тогда всё закончилось плачевно. Но факт остаётся фактом! Тот ублюдок похитил дочь одного военного который служил в каких-то специальных войсках. Наверное в войсках для умственно отсталых. Этот придурок пошел её искать собрав знакомых и соседей. Но поиски так и не увенчались успехом. А похититель чудным образом узнав об этом, прикончил дочурку засняв убийство на камеру и прислал кассету на дом. Его жена не выдержала потрясения и буквально через двое суток,пока муж был на службе, покончила с собой. И зря, потому как мы поймали его уже через сутки после смерти жены. А похититель жил всего в квартале от их дома. Мы не могли долго понять в чём дело, поскольку похититель был всегда на виду и даже помогал в поисках их дочери. Вот же сука. Похитителя выдало то, как тот замахивался битой. На любительской плёнке снятой во время уик-энда у соседей, тот ублюдок, одним размашистым жестом ударил молотком по аттракциону где измеряется сила удара. И этот жест его выдал. Эту плёнку мы нашли и изъяли еще во время первого осмотра дома, когда похитили их дочь. Но один из офицеров полиции, который собирал улики, по своей не осторожности потерял плёнку. Мы просмотрели все записи пытаясь найти подозреваемых. И только после смерти их дочери, плёнка нашлась. С тех пор прошло уже пять лет. Основным мотивом для преступления, была банальная зависть. У того ублюдка всё не клеилось с работой, он начал пить, жена ушла от него и детей у него не было. На тех записях он был еще счастливым. Но это уже не важно, так как дело раскрыто.

Меня всё больше смущают эти снимки на доске. Я смотрю на них и не могу свести одно к другому. Будто эту доску заполнял не я, а кто-то другой.

Будто мне только что передали запутанное дело и не рассказали о самих деталях. Вижу только расчленённую плоть и надписи, которые уже довольно стёртые и неразборчивы. Вспоминаю детство, когда отец играл в шахматы в компании незнакомых дядечек, я подходил и смотрел на шахматную доску.

В то время я уже знал правила игры, но не совсем мог ориентироваться в тактике. И когда я играл на улице, а затем вдруг подбегал к доске, я пытался разобраться что к чему и на чьей стороне преимущество. Я смотрел на выведенные фигуры и считал их, тыкая на каждую пальцем. Мне казалось если у противника меньше фигур, тогда он проигрывает. Но в реальности всё не так.

Побеждает тот кто умеет просчитывать хода наперёд и смотрит на всю доску.

И почему-то всегда при виде этих ужасных картин, я замечаю одну, которая меня всегда тревожит больше всего. На фоне всех не многочисленных жертв, по большей мере выделяется одна жертва. Прошёл не малый срок с тех пор как было совершено это зверское преступление. И выделяется оно именно тем, что жертву расчленили. Когда диспетчер сообщил нам об убийстве, мы с моим тогдашним напарником, детективом Роджером Олдрейном направились на место преступления. Ним оказался публичный дом. Той ночью мы отдыхали после дня благодарения, переваривая в своих желудках сочную индейку. Но то зрелище которое предстало перед нами, заставило нас слегка передёрнуться от увиденного. По прибытии мы направились к месту преступления. Нас встретил темнокожий офицер полиции Эльбрус Дигс, который первым прибыл на место. В ту ночь он заступал дежурным и откликнулся на вызов диспетчера. В начале всегда приезжают один - два копа, а затем уже приезжают все остальные. Телефонный разговор записанный диспетчером показался довольно странным и был похож скорее на юношеский вздор, чем на правду. В разговоре сказано что в их публичном доме лежит труп шлюхи, которую ест пёс. Конечно же это покажется странным, даже самому заядлому детективу. Жертвой была некая

двадцатидевятилетняя Natalya Kovalenko, также известная как «Гликерия», что в переводе с греческого означает «сладкая». Гликерия была перебежчицей из Украины, скрывавшаяся нелегально в Америке. Её труп был разделан сверху донизу, от основания надлобковой части живота, до верхней части грудной клетки. Сама же грудная клетка была вскрыта и распахнута как открытая книга. Её органы были хаотично разбросаны по комнате и вокруг тела жертвы. На некоторых органах были следы от укусов, так, будто их ели как яблоки. Благо, убийца не отрезал жертве влагалище. Нам еще не хватало здесь «Джэка». Следы от укусов на отдельных органах были явно не собачьими. Но консьерж, по совместительству глава всей этой феерии,госпожа Кира, утверждает что видела пса который «грыз тело бедной девушки». Остальные фурии были заняты в этот момент . Госпожа Кира говорит что её последний клиент ушел за час до того как обнаружили тело. Гликерия в это время отдыхала в одном из номеров. Мы с Роджером, офицером Дигсом и еще с парой ребят проводили осмотр тела. Мне было поручено покопаться в ошмётках внутри тела. Детектив Роджер Олдрейн стоял надо мной посасывая палочку корицы. Вокруг нас околачивались фотограф и спец в области медицины. Дигс стоял позади всех, у двери и следил чтобы какой нибудь зевака с расстёгнутой ширинкой случайно не забрёл к нашей мадам. В комнате стоял дикий смрад. Желудок был надрезан и оттуда доносился режущий запах, напоминающий рыбные палочки. Я каждый раз останавливал себя на мысли о рвотном рефлексе. Приходилось думать что «так и надо, так и должно быть!». Хоть такой случай в моей практике был впервые, когда жертва была столь «открыта» к нам. Роджер слегка насмехался надо мной, причмокивая своей палочкой во рту. Он говорил что если я сейчас не сделаю этого, то так навсегда и останусь в «лузерах». Мне не нравился Роджер, но я понимал что у него есть чему поучиться. Мы тщательно осмотрели место преступления. Следов взлома и проникновения нет. Убийца вошел и вышел через парадную дверь. Нам пришлось трижды допросить госпожу Киру, чтобы вынудить из неё список приватных гостей. В частности нам довелось провести допрос с клиентами самой Гликерии. Десятки часов проведённых с подозреваемыми, не дали должных результатов. Единственный мужчина который в рапорте пожелал остаться неизвестным, сообщил, что единственное что он слышал, это два глухих удара за стенкой. Но в тот момент он не придал этому значения, так как одна из «девочек» плотно занималась качеством его обслуживания. По всей видимости это были звуки удара по грудной клетке. Так, для того чтобы пробить грудную клетку, понадобится не абы какая сила. По этому сотрудниц публичного дома мы исключили из списка. При разговоре с госпожой Кирой, детектив Олдрейн решил поинтересоваться чисто из любопытства, какой породы была собака, на что госпожа ответила что видела абсолютно чёрного лабрадора, лакомившегося «сладостями» нашей иммигрантки. В какой-то момент, дело зашло в тупик и мы с детективом Олдрейном дружно забросили его в долгий ящик. Это дело и по сей день остаётся не раскрытым. Но почему тогда фото со шлюхой до сих пор висит на доске зацепок? И как полугодичное убийство шлюхи, связано с еще одним не менее интересным делом.

Жертва - Тридцатилетняя Лив Отем, работавшая адвокатом в широко известной адвокатской конторе. Не замужем. Детей нет. Скандально известная своими громкими делами. Каждое её дело имело отклик у прессы и массовое осуждение со стороны простых граждан. По тому как все подсудимые были жестокими убийцами, насильниками или и того хуже - бюрократами. Всем им, так или иначе скостили срок, избавили от пожизненного или вовсе не закрыли дело. В общем, её было за что грохнуть. Но суть такова, что её тело нашли мёртвым на тротуаре около высотного здания, где и проживала Отем. Она выпала из семнадцатого этажа. Но всё бы ничего, если бы не порез на её запястье. Войдя в квартиру Отем, при обыске, мы обнаружили окровавленную ванную, где по всей видимости Лив попыталась совершить самоубийство. Но загвоздка остаётся в том, почему тогда отчаянная самоубийца решает вдруг выпрыгнуть из окна. Она легла в ванну, взяла лезвие, и уже было сделала правильный порез, как вдруг передумала и решила выбрать другой путь? Смешно! Как таковых, следов борьбы не было. Единственное на что можно обратить внимание, так это на следы крови ведущие от ванной комнаты к окну в спальне. Капли крови которые свидетельствуют о том, где жертва останавливалась и что пыталась делать, создали некую картину происходящего. Лив вышла из ванны с порезанной левой рукой, остановилась сразу же выйдя из ванной комнаты и проследовала в спальню, вероятно прижимая рану рукой. Затем снова останавливается у окна, прислонившись спиной к самому окну. Затем правой рукой открывает окно и выпрыгивает. То есть её из окна насильно никто не выталкивал, потому как по словам очевидцев, «женщина летела чуть с наклоном, ногами вниз, и как будто смирилась со своей участью». По моим догадкам в квартире был кто-то еще. Тот, с кем Лив Отем встретилась лицом к лицу выйдя из ванной, тот кто пытался с ней что-то сделать. Но не совсем ясно что именно?! Убить? Толкнуть? Может быть изнасиловать? Ведь как и с прошлой жертвой, Лив была абсолютно голой! Отем столкнулась с чем-то таким, что её ужаснуло больше чем порезанные вены. Получается ей не оставалось ничего другого кроме как добровольно выброситься из окна своего дома, дабы исключить банальный суицид. Мы с моим тогдашним напарником Роджером Олдрейном, попытались выяснить, кому так насолила Отем, что её решили прикончить. Мы составили список тех, у кого было больше всего мотивов для преступления. В итоге этот список перевалил за десятку и достиг шестнадцати, если не семнадцати подозреваемых. И первым почётным гостем в нашем списке был майор Стив Коллинз - военный в отставке. Как оказалось это именно тот военный у которого убили дочь, а жена покончила самоубийством.
– В точку!
– Сказал я про себя, наблюдая сию картину. Выяснилось что Отем была адвокатом того ублюдка который убил его дочь. И во первых дело долго не могли закрыть, поскольку само тело девочки в доме убийцы было не найдено. Тело нашли только спустя три недели после того как начался суд по делу «детоубийцы». В начале были предъявлены только косвенные улики, которые были по мнению Отем «сомнительны и безосновательны». Но спустя три недели, в одном из коллекторов было найдено тело девочки,а с ним и орудие убийства - топор. Убийца был приговорён к пожизненному заключению с правом на пересмотр дела. Отем добилась того, что дело возможно будет пересмотреть после семи- десяти лет лишения свободы. Однако. Хороший мотив для собственного преступления! Коллинз лишается семьи, после чего его воинской службе приходит конец. Почему бы не отомстить злобной бабе за то, что она защищала всякую нечисть? Для начала напоить жертву снотворным, затем раздеть, положив в ванну и под видом самоубийства лёгким движением руки, разрезать вены на руке у жертвы. Как вам такой расклад? На месте убийцы я бы поступил точно так же. Когда мы привели его в полицейский участок, Коллинз всё категорически отрицал. Он уповал на то, что мы виноваты в смерти жены и их дочери. И обвинял нас в нашей некомпетентности, в частности указывая на меня. Поскольку детектив Олдрейн был более опытнее чем я, по большей мере он проводил допрос.