Косячь как попаданка

Медовая Ася

Но тут же сообразила, увидев как Ула окропила свои лоб и губы водой из чаши на подставке. Не глядя в чашу и стараясь не думать, сколько грязных рук опускаются в нее, и насколько чистая вода, которой я смачиваю губы, озиралась по сторонам, пока не увидела входящего Нейла. Вот тут пришлось отскочить и оттащить Улу подальше для расспросов.

— Так почему жаль-то?

— Потому что он очень-очень красивый мужчина. Но из-за посвящения никто не может навязать ему избранницу, он единственный может решить кого выбрать.

Мысль

сразу перескочила на другой объект.

— Ула, так Нейл ведь тоже Посвященный, — вспомнила я обращение к молодому красивому парню в классе.

— Ну да. Поэтому все из кожи лезут, чтобы понравиться ему и быть выбранной. Эх… Если бы не его посвящение, я могла бы упросить отца включить меня в списки потенциальных избранных Нейла…

Я хмыкнула, теперь иначе расценивая противовес сил и ценность усилий.

Мы с подругой прошли вдоль двух рядов скамеек в третий ряд. Нейл сидел в первом перед нами. Значит, место выбранное Улой не случайно. Я оглянулась, разглядывая кто еще пришел на утреннюю проповедь. Но все эти люди мне были незнакомы и даже остаточная память Айны никак не откликалась, а глаза искали… Брэна.

Из глубины огромного зала раздались странные звуки, что-то вроде глубоких трубных, на подсознании пришло узнавание храмной музыки. Ула встала, я поднялась за ней. На возвышение поднимался зрелый уже мужчина, темноволосый, с суровым взглядом, притягивающий к себе взгляды каждого в этом большом зале.

— Присаживайтесь, высокородные и простонародные. От имени Вечного проповедаю я…

— Это ректор? — я не удержалась от вопроса и наклонилась к Уле.

Та молча кивнула и скосила на меня взгляд. Черт, надо что-то будет придумать с легендой, шишка уже не прокатывает на потерю памяти.

— Не Вечный разделил нас, а сам мир повелел разделиться и хранить историю наших предков и приумножать знания. Как высокородным важно перенимать и сохранять знания по алхимии, так простонародным созидать и продвигать знания по механике. Наш мир может выжить только в равновесии и балансе сил. Нельзя оживить бездушный кусок железа, но и магическим зельем гору не сдвинуть. Так и нам велено — применять алхимию в делах живых, а механику — в трудах будних.

— Ну и зануда, — прошептала я под нос, — если бы проповедовал Нейл — я согласилась бы слушать такую ахинею.

Ула усмехнулась и так же тихо ответила:

— Нейл после окончания обязательно будет проповедовать. А от Посвященного Олана Кларка глаз не отвести, согласись?

Да, тут не возразишь — подставив ухо Уле, глаза я продолжала косить на ректора Олана Кларка. Он притягивал, как магнит — своими жестами, мимикой, сдержанным взглядом.

— А где будет проповедовать Нейл? — не успела я договорить, как парень повернул голову и в упор посмотрел на меня. Неужели слышал, что мы его обсуждаем? Да вряд ли… Но вот он улыбнулся и подмигнул.

Мне.

Ула тоже это заметила.

— Ты в ответ то не улыбайся! —

тут же ткнула меня в бок. — Ты в списке Сиятельного и пока он тебя не отсеет, не надо раздавать авансы другим.

Я скорчила гримаску и снова залипла на ректоре. Вот расстреляйте меня, если я за свои двадцать три года встречала хоть кого-то такого же прекрасного!

— О чем он говорит, я не понимаю.

— Да как всегда. Что алхимия только для нас, а механика для отребьев. И чтобы они были счастливы тому, что могут быть полезны миру и Вечному.

Я прислушалась к высокопарным речам ректора, и уловила призанятную вещь. Оказывается простонародью запрещено касаться алхимических ингредиентов и использовать зелья, порошки и средства. А Высокородные презирают занятие механикой, запах масла и знание первичной физики.

Не сдержавшись, я присвистнула, клянусь — тихонечко! Но острый взгляд ректора Олана моментально выхватил меня среди сидящих и пришпилил к спинке скамейки.

— И напоследок, уповаю на ваше крепкое здоровье и красоту! Берегите свой храм души, избегайте увечий, не наносите уродства умышлено. Отпускаю вас с благом от Вечного.

Снова зазвучала музыка, никто не торопился вскакивать со скамеек и мчаться к выходу. Я тоже сидела и ждала как все, пока Посвященный Олан уходил в глубину храма к истокам трубной музыки. И только когда она затихла, присутствующие зашевелились и степенно направились к выходу.

— Я могу остаться?

— Зачем? — не поняла Ула. — Вонючее простонародье уже покинули храм, пока играл гимн. Теперь мы можем выйти свободно.

Ах вон из-за чего неспешность. Но я то хотела остаться по другой причине.

— Мне нужно подобрать пару фолиантов.

— Каких? Все что нужно на ближайший курс нам уже выдали.

Я кивнула, начиная нервничать, замечая лишнее внимание к нашей паре.

— Хочу взять книги по истории и механике.

Ула забеспокоилась.

— Зачем тебе изучать механизмы?

— Интересно.

— Это не интересно! Это не поощряется.

— Ректор Кларк ничего такого не говорил.

— Не говорил при простом народе. Но на лекциях еще скажет. Айна, тем кто работает с алхимией запрещено касаться и изучать механизмы. Это строго отслеживает Ищейками. Оставь неблагое дело черни. Нам нельзя так рисковать.

— Ладно, — согласилась я, несколько озадаченная новыми подробностями. — Ты все равно иди, я посмотрю, что тут полезное есть к истории.

Ула недовольно дернула плечом и убежала вслед за остальными. А я медленно пошла к книжным стеллажам, разглядывая надписи над полочками.

Фолианты по истории обнаружила быстро. Но не смогла устоять и взяла три. По мироустройству, легенды про Вечного и титулярный советник. А вот на пути к стеллажам по механике меня перехватил ректор, презрительно смерил взглядом красивейших глаз, и выцелив мой маршрут, развернул к выходу.