Кот и кореец
Шрифт:
– Я… Мне… Мне просто хочется положиться на тебя… Но я боюсь… Боюсь, что я так стану слабее.
Дурацкая, дурацкая «История девятихвостого лиса». Откуда вообще в голове сохранилась эта пафосная фраза? Редкостная
И щёки, как назло, горят.
Пак замер на пару секунд. Потер бинт на запястье. И вдруг улыбнулся. И от этой немного нахальной улыбки сразу стало теплее.
– Слабее, как же. Ерунда. Ты не можешь стать слабее, Кот.
Кира подтянула ноги и обхватила колени руками. Разговор зашёл в тупик.
– Что завтра делаешь? – вдруг спросил Пак.
– Не знаю… – растерялась Кира. – Наверное, пойду в клинику к мужу моей мамы… Он врач… Медицинскую справку для бокса делать. Он обещал без денег.
– О, справку. Звучит как план.
– Пойдём… со мной?
Пак всё ещё улыбался.
– Держи меня за руку, когда кровь будут брать. А то мне страшно. А вообще клиника – отличная идея для первого свидания. Бахилы, кофе из автомата. Мне нравится. А потом с котом погуляем.
– Да ну тебя, Пак. То есть Паш. – Кира запнулась.
Все её подруги, у которых были парни, уж точно никогда не называли их по фамилиям. Вон и Юлька называет
– Все в школе зовут тебя по фамилии. Я и привыкла.
– Да уж, даже прозвища у меня нет, – покачал головой Пак. – А мне, между прочим, нравятся прозвища.
– Почему?
– Паш в Москве куча. А Паков – в Корее. И мы даже не родственники. Это в школе я тут один такой. В прозвищах есть что-то особенное. В хороших, конечно. Как будто, если зовёшь кого-то по прозвищу, это близкий человек. Может, мне тоже нужно прозвище? Да, Кот?
– Я, когда злилась, называла тебя тыквой, – призналась Кира. – Но это обидно, наверное…
«И ещё тетрапаком».
Пак снова широко улыбнулся, обнял Киру одной рукой и уткнулся носом ей в макушку.
– Нет, Кот, вообще не обидно.
Потом легонько погладил горячими пальцами по щеке и потянулся, чтобы поцеловать. Кира от неожиданности замерла.
– Всё в порядке? – Пак сразу же отстранился. – Ты… Не хочешь?
В его взгляде читалось замешательство.
Кира улыбнулась.
– Капу, – произнесла она и раскрыла ладонь.