Кот, сова и куча зелий
Шрифт:
Патрик понимающе кивнул.
– Ладно. Я поспрашиваю коллег, может, кто-то сталкивался с проклятиями этого дома раньше. А ты постарайся не закогтить барышню до этого.
***
Коты не любят сов, даже в человеческом облике.
Поболтав о пустяках, Патрик поднялся по лестнице на второй этаж, там хлопнула дверь и воцарилась тишина. А Джеймс продолжил гонять меня по теории и практике зельеварения.
Ему не нравилось все, что я делала. Вот вообще все!
Зелье Лунного голоса я доделала, старательно отмыла котел сразу же, взяла новый и принялась
В мраморной ступке в пыль превращается кость Дижуан, доисторического предка дракона, потом соединяется с тремя малыми мерами лунной пыли и одной большой мерой зимеанина, добавляется спиртовая основа и все это ровно сто девятнадцать секунд держится на сверхмалом огне.
Казалось бы, просто. Но только в том случае, если с вами рядом не стоит Джеймс Эвиретт, который всегда найдет, к чему привязаться.
– Как у вас работает рука? – возмущался он. – Пестик надо держать осторожно и крепко, с небольшим усилием, как…
– Как что?
– Неважно, – отрезал он. Взял меня здоровой рукой, показал, как двигать пестиком. Ну, примерно так же я и делала. Просто придраться хотел?
– Не три малых меры, а три с четвертью! Всемогущий, ну что за болваны вас учили?
Я молча отмерила столько, сколько он приказывал. Неудивительно, что Джеймс живет один. Если он во всем такой порывистый и невыносимый, то с ним никто не уживется.
– Кто вам сказал про большую меру зимеанина? – Джеймс смотрел так, словно я задрала юбку посреди площади короля Эдуарда. – Что за глупости? Зимеанин слабое и очень старое вещество! Только лиурантан! Только он, запомните накрепко!
Я послушно взяла с полки банку лиурантана, и Джеймс презрительно скривился, словно хотел спросить, откуда вытаскивают таких вот, как я, с руками не из того места.
– Что опять не так?
– Если будете так хватать банки с лиурантаном, то он рванет, – небрежно сообщил Джеймс. – Я вас, конечно, залатаю, но приятного мало. Лиурантан стоит тысячу крон за такую вот баночку.
Мне очень хотелось сказать: раз я для вас так плоха, то варите зелья сами – но я сразу же подавила эту мысль. Идти некуда, денег нет, эта работа нужна мне, как воздух. Так что пусть этот котяра прикапывается к каждому моему жесту, я все равно отсюда не уйду.
И пошло-поехало.
– Спиртовую основу к этому зелью добавляют пипеткой по капле.
– И не качайте колбу!
– Почему вы так держите пипетку?
– Странно, у зелья не должен быть такой оттенок. Вы с чем-то напортачили.
– Нет, я не понимаю! Почему я должен учить вас ставить сверхмалый огонь?
Тут уж я не выдержала. Поставила котел на огонь, помешала так, как требовал регламент, обновленный в прошлом году, и непринужденно ответила:
– Наверно, потому, что больше никто не хочет с вами работать? Всех разогнал ваш дурной характер, а вы хотите победить на королевском турнире. И та дюжина наложниц, которых вы попросите у короля, разбежится от вас, и вы не успеете до дома доехать.
Джеймс
Он был роскошен, огненно-рыж и пушист. Ухоженная шерсть струилась волнами, на лапах красовались белые носочки, золотые глаза смотрели яростно и злобно. Напор магии от него был таков, что я тут же обратилась и взмыла под потолок.
– Она здесь! – заголосили сычи. – Хозяин, она здесь!
Кот в несколько прыжков забрался на вершину шкафа с зельями, не хуже заправского восточного нини-дазю, ловкого наемного убийцы. И взгляд его полыхал так, что я поняла: от меня сейчас и перышка не останется.
– У-мяу-вай отсюда! – заорал кот. – Умя-а-аувай!
И вот как с ним работать, когда он вот такой?
Я перелетела на лестницу, и кот перескочил туда, ловко балансируя на перилах. Одним изумительным прыжком он добрался до меня, ударил лапой по крылу, выхватил несколько перьев.
Так. Это, конечно, будет непросто, но я попробую.
Я взмыла над котом и схватила его лапами за загривок.
Джеймс был тяжел. Очень тяжел, меня даже качнуло на лету так, что я едва не впечаталась в шкаф с зельями. Но все же удержалась! И, плавно слетев на первый этаж, к стойке, протащила кота прямо над котлом.
Кот отбивался всеми лапами. Всем собой. Кот пытался вывернуться, но ничего у него не получалось.
Мы, совы, не упускаем добычу.
– Пусти! Мя-а-а! – заорал Джеймс.
– Пустите хозяина! – хором заголосили сычи. Я сверкнула глазами в их сторону, и мелочь заткнулась.
Хорошо. Пущу.
Я разжала когти, и кот шлепнулся на стойку.
Глава 2
Он только чудом не сбил котел и выставленные пузырьки для зелий. Встрепенулся, вздыбил шерсть, изогнул спину, готовясь атаковать – и свалился на пол.
Джеймс поднялся в человеческом облике, с болезненной гримасой потирая шею. Я опустилась на лестницу, избавилась от совиного вида и сказала:
– Извините, я была не права. Но все-таки…
Джеймс скривился.
– Вы своими когтищами мне шею пробили! – сообщил он и показал кровь на пальцах.
Мне сделалось стыдно.
– Давайте, я сделаю липкую массу по методу Квири, – предложила я. – Нанесем, и через три минуты там и следа не останется. Ну и… вы же первый обратились. И я испугалась.
– Вы, совы, всегда так защищаетесь?
Джеймс со вздохом опустился на стул. Крови было много, плюшка Квири нужна большая. Кажется, где-то здесь я видела кусочки кактусовой массы… ага, вот они.
– Всегда. Я старалась, честно. Я хорошо училась и хочу так же хорошо работать. И я не виновата в том, что у вас другая методика.
Господин Арношт, наш боевой зельевар, говорил: вы должны действовать быстро и ловко. Кровотечение не будет ждать, открытый перелом не будет ждать, и пневмоторакс не из тех, кто будет смиренно терпеть, пока вы подберете пробирку по размеру. Острый глаз и крепкая рука, вот что вам нужно!