Кот стоит насмерть

Мерфи Ширли Руссо

Дульси опустила ушки и отвернулась. Джо вздохнул.

– Она там. В Заботе. В целости и сохранности. Слишком плоха, чтобы принимать посетителей. Мэй Роз ухватилась за то, что к Джейн не пускают гостей, и сделала из этого факта вселенскую катастрофу.

Луна позади них завалилась за тучи, оставив от кота лишь силуэт, темный и неподвижный, словно египетская статуя.

– Голова у Мэй Роз полна волшебных сказок. Старики впадают в детство и живут собственным воображением.

– Но она-то не впала в детство, у неё по-прежнему острый ум и хорошая память.

Она рассказывала мне о своей жизни и при этом ничего не выдумывала. Она показывала мне свои альбомы, она помнит каждую постановку, для которой ей приходилось шить, каждый костюм. Показывала фотографии, называла мне имена персонажей и актеров, она их всех помнит. Она…

– Показывала альбомы кошке? Фотографии – кошке? Рассказывала кошке про свою жизнь?

– А больше никому это не интересно, им всем она со своими историями уже надоела.

– Дульси, нормальные люди не разговаривают с кошками, потому что кошки их на самом деле не понимают.

– Но мы-то понимаем.

– Но никто этого не знает, – Джо терпеть не мог, когда его подруга прикидывалась дурочкой. – И Мэй Роз тоже этого не знает. Любой человек, кроме Клайда и Вильмы, кто решит, что кошки понимают человеческую речь, просто псих. А если Май Роз всерьёз так думает, значит, у старушки действительно не все дома.

Дульси сникла, но упрямо возразила:

– Кроме меня, ей поговорить не с кем, все остальные считают её выжившей из ума.

– Дульси, старушка переживает второе детство. К примеру будет ли нормальная, здоровая женщина повсюду таскать с собой кукол? Она и с куклами разговаривает?

– Она шьёт куклам платья, этим она зарабатывала себе на жизнь. И если она всё ещё хранит этих кукол и мастерит для них одежду, я не вижу в этом ничего странного. Она этим живет; эти платья все из шелка и ручного кружева. Она сказала, что Джейн Хаббл очень нравились её куклы.

– Дульси…

Отблеск луны сверкнул в её глазах, в громадных чёрных зрачках, окруженных тонкими изумрудными ободками.

– Никто не знает, что она чувствует. Она ужасно одинока, и Джейн была её единственным настоящим другом. Мы можем хотя бы попытаться помочь ей, помочь найти Джейн.

– Ты что, не понимаешь – она выдумала всё это! Никто не пропал!

Джо ушёл в высокую траву: он был так раздражен и сердит, что не хотел продолжать разговор.

Кот не хотел признавать, что и сам встревожен.

Мэй Роз была не единственной, кто считал Джейн Хаббл бесследно пропавшей. Что бы там ни случилось на самом деле, но малышка Дилон точно не была чокнутой.

При этом Дилон и Мэй Роз не могли сообща выдумать эту историю. До сегодняшнего дня они не встречались, хотя обе были непоколебимо уверены, что здесь дело нечисто.

– Я хочу помочь ей, Джо. Не знаю как, но я собираюсь ей помочь.

– Дульси, мы кошки, а не социальные работники. Мы созданы не для того, чтобы помогать старушкам, мы должны охотиться, драться и производить на свет котят.

– Отлично. Вот и иди, производи котят! – Полосатый хвост Дульси гневно рассекал воздух, зелёные глаза сверкали – Занимайся тем, для

чего ты создан, действуй как глупый самец. А я буду делать то, что я сочту нужным.

– Дульси…

– Тебе нравилось расследовать убийство Бекуайта.,

– Да, но здесь не было убийства.

Пёстрая кошка сидела, напряжённо прижав уши и продолжая бить хвостом.

– А теперь тебя волнует эта воровка – домушница, ты шпионишь за ней только потому, что она любит всякие красивые штуки.

– Да ладно, Дульси. Эта женщина – преступница!

Женская логика подруги сводила его с ума.

– Я полагаю, – сказала Дульси, – тебе наплевать, что Джейн Хаббл не единственная пропавшая. Пятеро пациентов были переведены в Заботу, и с тех пор их никто не видел.

– Старушке стоит написать Спилбергу. Ты же слышала, Эула говорила, что некоторых из них видели: ту, которой удаляли катаракту, и мужчину, который провел целый день со своим адвокатом.

Дульси мрачно взглянула на кота. Ответа у неё не было, но это не могло изменить её решения. Джо сердито смотрел вниз, на огни городка.

– Если я помогу тебе поймать воровку, что, на мой взгляд, глупо, ты поможешь мне в поисках Джейн Хаббл, – постановила она.

– Если это так глупо, зачем ты читаешь все эти заметки про неё? Почему?

– Ты мне поможешь? Вдвоём искать безопаснее, – тихо попросила она.

Джо понял, что пора сдаваться. Она знала его слабые места,

– Для начала я хочу обыскать больничное крыло. – Дульси следила за его реакцией прищуренными глазами. – Если мы проберемся в Заботу, мы сами сможем убедиться, там все эти люди или нет. Вот проблема и решится.

Дульси улеглась на траву, не сводя с него глаз. Теперь она была сама нежность, мягкость и смирение.

Джо был повержен. Она всё равно не бросит это дело. Если уж она запустила во что-то свои коготки, а затем стала милой и покладистой, она не отстанет до тех пор, пока от жертвы в данном случае от него – не останутся лишь рожки да ножки.

– Хорошо, – сказал Джо, стараясь не замечать противного тревожного комка в животе. – Ладно, попробуем.

Дульси улыбнулась, перекатилась на другой бок и вскочила. Быстрее, чем Джо того хотелось, они слизали с усов последние капли мышиной крови и направились через холмы в сторону «Каса Капри».

Пробегая по травянистым склонам среди редких домов и оглядываясь на Дульси, он заметил внизу огоньки фар автомобиля, который двинулся от полицейского участка к пляжу, и подумал о Дилон Торвелл.

Девочка решила принять участие в программе «Друг-Не-Вдруг», чтобы отыскать Джейн Хаббл, она перекрасила волосы, чтобы медсестры её не узнали. Возможно, именно из-за Дилон, а не по какой другой причине он позволил втянуть себя в эту предрассветную шпионскую авантюру, которая грозит оказаться весьма опасной. Джо думал о том, что может оказаться взаперти в больничном отделении среди полудюжины враждебно настроенных медсестер, у которых в распоряжении множество смертельных медицинских штуковин; он уже почти ощущал, как в него вонзаются стальные иглы.