Кот в малиновом тумане
Шрифт:
— Это очень легкий вопрос. Думала. Часто, — в его глазах Темпл видела больше, чем вопрос, который он задал. — Но буду ли я это делать, зависит от многого.
— От чего?
— От того, что будет дальше с тобой, со мной, с нами.
— Тебе нельзя выходить замуж?..
Она покачала головой:
— При чем тут… Я никогда не была замужем. Были какие-то надежды… Особенно с Максом. Я окончила школу девственницей, и была этим сильно разочарована. В смысле, это выглядело отсталостью, даже для девочек со среднего запада, которые не так продвинуты, как в столицах. В мой первый год в колледже нашелся парень… мы оба жаждали познать все аспекты взрослой жизни, но с нашей неискушенностью
Мэтт взял ее руку и поцеловал. От этого поцелуя вся застылость и окаменелость Темпл растаяла, точно молочный шоколад на горячей сковородке.
— Макс был твоим Настоящим Чувством, — сказал он, мягко отделяя ее от прошлого, в то время как она, в свою очередь, старалась оттолкнуть его прошлое от него.
— Или я так думала. Понимаешь… он прибыл в «Гатри» на выходные и сбил меня с ног — натурально — и увез меня оттуда так быстро, что у всей моей семьи закружилась голова. Это было так… лестно, так захватывающе, так… Бог знает — короче, я полетела. Но, если падаешь с такой высоты, бывает очень больно.
Мэтт снова поцеловал ее руку. Его карие глаза светились сочувствием, пониманием и, особенно сильно — очарованием пылкой влюбленности.
Никто никогда не видел его таким, — подумала Темпл. — Никто, кроме меня.
— Вот такие у меня проблемы, — сказала она. — Так что не только ты у нас страдалец.
— Можно подумать, я стремлюсь захватить пальму первенства, — ответил он с проснувшимся в последнее время юмором.
— Понимаешь, Мэтт, я довольно сильно злилась на себя за то, что ты мне сразу понравился. Я подозревала себя в поверхностности, в отсутствии глубины, в том, что это просто реакция на расставание с Максом… И чувствовала себя виноватой, как будто мы с Максом были мужем и женой, и я не должна была заглядываться на других мужчин. Но я заглядывалась, приходится признать, о да, и я постоянно пинала себя изо всех сил, а это, поверь, жестокое наказание, учитывая мою коллекцию шпилек… А сейчас, когда я знаю о тебе так много, я волнуюсь — вдруг ты мне интересен только потому, что ты девственник, и я смогу тобой рулить, поднимая тем самым свою самооценку, порушенную Максом… А это было бы несправедливо.
Он нахмурился:
— Да, все эти отношения — просто адский ад какой-то, правда?
Темпл рассмеялась:
— В точку. Мы все, конечно, стараемся быть честными и надеемся, что сможем всегда говорить правду, но мы всего лишь люди.
— Но, — сказал он, — ты не ответила на мой главный вопрос.
— Женщины никогда сразу не говорят таких вещей, это позволяет потешить самолюбие. Но, если говорить с позиций инстинкта, отбросив все условности… да, я буду спать с тобой, особенно, если не имеется в виду сон как таковой. К тому же, я чувствую себя обязанной сделать это.
Он выглядел шокированным впервые за эту, в общем-то, шокирующую саму по себе беседу:
— Обязанной?..
— Теперь, когда я столько о тебе знаю, мой долг — ввести тебя в реальный мир. Я не хочу, чтобы кто-нибудь другой тебя совратил и бросил.
— Это акт благотворительности, что ли? Я не чувствую себя польщенным.
— Тогда мы на равных, — сказала Темпл.
— Чисто… гипотетически, — произнес Мэтт. — Я, честно говоря, не знаю, как отреагирую на какие — то интимные вещи. Там же будут сильные эмоции… ощущения… это меня несколько пугает.
— Угу. Типичный девственник. Знаешь, что? — Темпл забрала
— А это не будет… тяжело для тебя?
— Это будет тяжело для тебя. Ну, и для меня немного. Но так всегда делают, и никто пока от этого не умер. Мы живем в девяностые годы. Только дураки бросаются очертя голову в безудержный секс, как раньше. Кроме того, ты увидишь, постепенное погружение гораздо приятнее. Поверь мне.
И Темпл, наконец, исполнила одну из своих самых частых фантазий. Она придвинулась поближе, глядя прямо в глаза Мэтту, и обняла его за шею левой рукой. А указательным пальцем правой очертила его губы — сначала верхнюю, а потом нижнюю.
— Я обещаю, — прошептала она за секунду до того, как они поцеловались, — что буду очень бережной.
Глава 43
Всеобщее благолепие
Пробуждение воскресным утром было в стиле Скарлетт О’Хары [115] .
Вначале Темпл некоторое время моргала, глядя на кремово-белый потолок, залитый утренним светом, постепенно выплывая из долгого, спокойного сна без сновидений.
Потом она медленно впускала в себя осознание того, где она находится — ага, в собственной постели… в то время, как ее разум начали переполнять воспоминания о том, где она была до этого.
115
Скарлетт О’Хара — героиня романа М. Митчелл «Унесенные ветром».
Ее глаза сонно сфокусировались на поблескивающем беспорядке на крышке комода, затем прояснились. О, да… Ой, мамочки!.. Ура.
Валяясь в постели, Темпл перебирала удивительные и особо запомнившиеся моменты. Она улыбалась. Хихикала. Пальцы на ногах поджимались от воспоминаний под легким летним одеялом.
Внезапно ей пришло в голову, что, если бы в потолке была спрятана видеокамера, она запечатлела бы весьма достойную копию сцены из «Унесенных ветром» — ту, где Скарлетт посыпается утром, после того, как Ретт взбежал по лестнице, покрытой красным ковром, неся ее на руках.
Лестницы не было. Алого ковра тоже. Не было и Кларка Гейбла [116] . И самое прекрасное — не было никакого дурацкого подтекста, только естественные инстинкты. За исключением этого, — подумала она, сладко потянувшись и зевнув, — ее личный сценарий прошлого вечера вполне годился для фильма.
Угрюмое ворчание вторглось в ее блаженное состояние ленивой удовлетворенности. Она выглянула из-за края одеяла и обнаружила черное пятно — это был Полуночник Луи, переваливающийся через кочки на постели с крайне недовольным видом. Беспечно раскинувшись, она нарушила его покой и развалила уютное гнездовье.
116
Кларк Гейбл — знаменитый актер, исполнитель роли Ретта Батлера в фильме «Унесенные ветром».