Кот в малиновом тумане
Шрифт:
Вдруг Ральф прав, — подумала Темпл, стоя в пустом вестибюле. Она собиралась поехать с незнакомым человеком к другому незнакомому человеку, в место, в котором никогда не была, чтобы обсуждать какой-то бизнес, в котором вовсе не была уверена.
А вдруг полиция тоже, не дай Бог, права? Вдруг Темпл стала для кого-то опасна? И этот кто-то устал ее предупреждать и решил остановить навсегда. Нострадамус мог быть просто невинной марионеткой в чужих руках, искренне считающей, что выполняет поручение Мотыги Лоннигана. А на самом деле — знаменитая фраза из детективов — все это подстава,
Снаружи послышался кашель автомобильного мотора. Хлопнула тяжелая металлическая дверца. Темная фигура появилась в дверях вестибюля. Солнце слепило глаза Темпл, позволяя различить лишь нечеткие очертания человека.
Темпл съежилась, прижав к животу свою огромную сумку — шесть фунтов, оттягивающих плечо.
В открытую дверь врывался горячий воздух с улицы, разрезая прохладную полутьму вестибюля, точно теплый нож брусок масла.
Темпл прокляла себя за доверчивость.
— Привет, — сказал незнакомец со смутно знакомым западным акцентом. — Едем в Темпл Бар? Я ваш шофер.
Темпл проковыляла по мраморному полу достаточно близко, чтобы разглядеть лицо.
— Джилл! Джилл Даймонд!
— Ага. Я отвезу вас туда и обратно. Прокатиться по пустыне — это очень круто, вам понравится. Надеюсь, вы ничего не имеете против тряпичного верха у машины.
Господи, как глупо Темпл себя чувствовала!.. Джилл Даймонд была чуть ли не миниатюрнее ее самой.
А машина, ожидавшая их у кромки тротуара, была чуть ли не меньше ее «шторма», но в другом роде. Необычное средство передвижения Джилл было древним джипом с полотняной крышей, когда-то выкрашенным в ярко-синий цвет, который солнце и песок выбелили до бледно-голубого оттенка самых любимых и самых потертых джинсов.
Темпл кое-как вскарабкалась в кабину. Сиденья были жесткими, как камень. Джилл совершила некие манипуляции с ручной коробкой передач, и джип рванул с места. Темпл чувствовала себя, скорее, ковбоем, скачущем на бледно-голубом коне, чем дамой в автомобиле. Она нацепила на нос темные очки и полезла в сумку за солнцезащитным кремом. А джип летел по Стрипу, а затем свернул на загородное шоссе.
Ветер свистел вокруг, как будто куда-то опаздывал. Разговаривать было невозможно. Джилл сидела рядом, ее волосы развевались, точно флажки, она вглядывалась в раскаленную даль без всяких гламурных аксессуаров, типа солнечных очков, и твердой маленькой рукой направляла свой джип к далекой линии горизонта.
Стальная полоса хайвея убегала назад, по сторонам летели голубые небеса и выгоревшая зелень обочин. Лиловые горы высились на горизонте, как зубчатый край завтрашнего дня, далекий барьер, удерживающий джип от того, чтобы унестись с карты прямо в небо.
Темпл неожиданно рассмеялась.
Во имя пустынных ящериц, эта перемена декораций… и средства передвижения… была по-настоящему захватывающей!
— Простите, что порастрясла вас, — сказала Джилл, когда джип, наконец, остановился напротив обветшалого деревянного строения на берегу ослепительно-синего Лэйк Мид.
— Все
— Вы часто бываете на озере Мид?
— Н-не совсем… Сказать по правде, это для туристов.
После осторожного спуска с горы — так Темпл про себя назвала сползание с непривычно высокой подножки джипа — они подошли к берегу озера.
Без сооружения величайшей в США плотины Гувера, уникального гидротехнического сооружения на реке Колорадо, всего в нескольких милях отсюда, не было бы здесь этой сверкающей водной глади, синей, как ляпис-лазурь, в обрамлении красноватой каменистой земли.
Озеро сверкало под лучами солнца — тысячекаратный сапфир, стиснутый каменной оправой пустынного ландшафта.
— Вид прямо космический, — заметила Темпл.
Джилл улыбнулась:
— Вы не первая, кому это пришло в голову. Помните сцену в фильме «Планета обезьян», когда капсула с космонавтом разбивается при посадке и падает в воду? Это здесь снимали. Так что пейзаж и правда сойдет за инопланетный, если посмотреть под правильным углом.
Темпл отвела взгляд от озера и посмотрела на Джилл:
— Вы не похожи на… э-э-э…
— Жену звезды? Не-а, не похожа. Я выросла в этой пустыне. Ездила в город только для игры в покер — я профессионально играю. Что вы улыбаетесь? Вы не верите, что женщина может профессионально играть в покер?
Темпл покачала головой. У Джилл это явно было больным местом.
— Нет! Я улыбнулась, потому что вы сказали «ездила в город» так, будто Лас-Вегас — такое место, куда провинциалы ездят за припасами.
— А что, — сказала Джилл серьезно и сморщила свой вздернутый носик. — Вы и правда можете купить там все, что угодно, даже припасы. Лас-Вегас вмещает в себя кучу всего, но, как по мне, он всего лишь сверкающий пупок посередине настоящей жизни. Посередине того, что действительно имеет значение: эта земля вокруг, все, что на ней, это время, и традиции, втоптанные в эту землю.
Темпл обернулась к обветшалому дому из некрашеных досок. Несмотря на его обшарпанный вид, благодаря откровенности Джилл, он вдруг сделался одним из отголосков легенды.
— Что там было раньше?
— Когда-то давно это был лодочный сарай. Хотя это полная дурость — открывать бар в таком месте, мне все-таки кажется, что Мотыга может и преуспеть. У парней большие планы на это место. Возможно, они даже купят колесный пароходик и устроят на нем казино… на невадской стороне озера. И аттракционы, все деревянные, как бы ветхие такие, как в городе-призраке… типа, натуральный вид, ну, вы понимаете.
Темпл опять улыбнулась, на этот раз, представив себе «натуральный вид» в понимании Лас-Вегаса. Эффект «натуральности» здесь достигался благодаря ненатурально огромным суммам и такому же количеству времени, и это без вариантов.
— Я знаю, что вы имеете в виду, — сказала она, наконец. — Я сама делаю нечто подобное для «Хрустального феникса».
— Вот поэтому я и подумала, что вы сможете помочь Мотыге. Он обалденный повар, скажу я вам. А старая команда моего деда… они провели слишком много времени в пустыне. Пора им уже пожить по-человечески. Вписаться в нормальную жизнь.