Кот в тупике
Шрифт:
Ожидая родных, она не заметила, что худощавый узколицый мужчина за колонной передвинулся, чтобы лучше видеть самолет. У него было бледное, словно восковое лицо, русые волосы, собранные в хвост, и светло-карие глаза; коричневые вельветовые штаны и того же цвета рубашка-поло были сильно помяты, а башмаки из кожзаменителя надеты прямо на голые ноги.
Наполовину скрытый колонной Трои Хоук следил за Мэйвити с самого ее приезда в аэропорт, и сейчас, наблюдая за высадкой пассажиров, он улыбнулся, когда Дора и Ральф грузно спустились по металлическим ступеням и направились по бетонке к зданию. На футболке Доры красовался
Багаж еще не разгрузили — двое носильщиков перебрасывали его из багажной тележки на транспортер. Слудерам потребовалось некоторое время, чтобы отыскать свои чемоданы, которых мало-помалу набралась целая гора. Хоук наблюдал, как Мэйвити и пара толстяков поволокли весь этот груз через вестибюль к главному выходу, где Дора и Ральф остались караулить свои пожитки, а Мэйвити отправилась за машиной, чтобы подогнать ее к погрузочной зоне. Он изрядно позабавился, наблюдая за их стараниями разместить все эти баулы в салоне и багажнике. Они трижды все перекладывали, прежде чем смогли наконец закрыть двери. Дора уселась впереди, взгромоздив на колени громадный тюк. Ральф на заднем сиденье оказался погребен под тремя чемоданами. И только когда он увидел, как «Фольксваген» отъехал и направился к шоссе, узколицый покинул терминал, не торопясь, пошел к своей машине и двинулся в сторону Молена-Пойнт.
Автомобильчик Мэйвити был так перегружен, что ей казалось, сплющенные пружины уже никогда не распрямятся, а отъезжая от терминала, она была уверена, что глушитель волочится по бетонке. Отправляясь в аэропорт, она вытащила из машины всю свою хозяйственную амуницию — ведра, щетки, швабры, пару современных пылесосов и старый вертикальный «Гувер», а также коробку с моющими растворами, пластиковыми скребками для окон и тряпками — и оставила под гаражным навесом, надеясь, что кот все это не описает.
Дора сидела рядом, вдавленная в сиденье здоровенным тюком в холщовом мешке. Сверху на нем покоилась еще и подушка, с которой Дора никогда не расставалась, утверждая, что ни на чем другом спать не может. Доступ к коробке передач преграждало тесно прижатое к ней бедро Доры, а ее рука лежала на рычаге переключения скоростей — судя по всему, по шоссе им придется тащиться исключительно малым ходом.
— А где Грили? — спросил Ральф, оглядывая салон, словно ждал, что его тесть вот-вот материализуется, выглянув из-под какого-нибудь чемодана.
— Он очень хотел вас увидеть, — сказала Мэйвити. — Жаль, что в машине мало места.
— Долго еще до дома? — нервно поинтересовалась Дора. — Мне нужно было зайти в туалет.
— Десять
— Есть тут поблизости «Бургер Кинг» или «Макдоналдс»? Мы могли бы там сбегать.
Мэйвити покорно свернула с автострады на боковую дорожку и терпеливо дожидалась, пока племянница сходит в «Макдоналдс». Вернувшись, Дора принесла белый бумажный пакет, который был украшен фирменной эмблемой — золотыми арками — и пах гамбургерами и луком. Втиснувшись на прежнее место, она передала Ральфу двойной гамбургер в промокшей от горчицы бумаге, а сама зажала между коленями громадный бумажный стакан.
Снова выбравшись на шоссе, Мэйвити порадовалась, что по случаю воскресенья движение на автостраде не слишком оживленное. Она чувствовала себя сардинкой в консервной банке и старалась сосредоточиться на влетавшем в окошко прохладном ветре, наполненном ароматами сосен и океана. Дорога свернула к Молена-Пойнт, и впереди раскинулся широкий океанский простор, сиявший солнечными бликами. Эта картина не много подняла ей настроение, и она почти забыла о тесноте в машине. Но когда автомобиль съехал с автострады и оказался в черте города, Дора сказала:
— Мне страшно хочется посмотреть, где ты работаешь, — на тот дом, где идет ремонт. Мы не могли бы туда заехать? — Доре всегда было интересно все, что связано с жильем.
— Мы можем вернуться, — сказала Мэйвити. — После того как выгрузим вещи. Или все вчетвером съездим туда сегодня вечером после ужина.
Мэйвити поняла, что если в ближайшее время не выберется из переполненной машины, у нее начнется приступ нервной дрожи, а после этого она всегда чувствовала себя совершенно раз битой.
Дора скривила разочарованную гримасу.
— А как насчет завтра утром? — поспешно сказала Мэйвити. — Вы с Ральфом и Грили могли бы подбросить меня на работу и заодно посмотреть на этот дом — хотя там пока только груды пиломатериалов и стеновых панелей. А потом вы можете взять машину на целый день, найти хорошее местечко для ланча и заехать за мной к пяти. Как тебе план?
Во время их приездов Мэйвити редко предлагала свою машину, поскольку автомобиль ей требовался для работы, и она знала, что Дора не устоит.
Дора кивнула, хотя разочарование все еще тянуло вниз ее пухлые щеки. Мэйвити надеялась, что ей удастся завтра быстренько показать им дом, чтобы ни у кого не путаться под ногами. Казалось, Дора твердо намерена ознакомиться с ходом строительства, а если Дора что-то вбила себе в голову, то отвлечь ее от этого было невозможно.
Добравшись до дома, они обнаружили Грили на кухне, он жарил курицу. Он налил дочери и зятю выпить, и вся троица расположилась в легких креслах на лужайке, глядя на залив, болтая и подшучивая друг над другом; они оставались там, пока Дора с Ральфом не почувствовали голод.
За ужином Дора не вспоминала о своем желании посмотреть дом, но в понедельник утром они с Ральфом поднялись пораньше и принялись собираться, то и дело натыкаясь на Мэйвити, которая пыталась умыться и одеться.
Оказавшись на месте, они настояли на том, чтобы заглянуть в каждую комнату, отвлекли от работы обоих плотников, поболтали с Перл Энн и Чарли, которые старательно крепили на стену лист гипсокартона, — одним словом, ухитрились затормозить всю работу, и неизвестно, когда бы это кончилось, если бы Перл Энн, открывая банку растворителя, случайно не плеснула немного на Дору. Пришлось ей вместе с Ральфом отправиться к машине, чтобы переодеться.