Кот в ужасе
Шрифт:
Однако Райан должна была поговорить об этом, чтобы рассеять собственные сомнения. Мало того, что Вильямс подделал её счета, ему вдобавок понадобилось наговорить гадостей об отце. Райан чувствовала нарастающий страх при мысли о том, что ещё способен натворить этот человек и какова его конечная цель.
Может, он просто псих, сумасшедший, извращенец? Или и вправду он убил Руперта? Но зачем ему в таком случае привлекать к себе внимание?
Возможно, его действия были тщательно спланированной атакой, чтобы вывести её из равновесия и запутать расследование, чтобы сбить полицию со следа и защитить кого-то другого.
Майк отложил вилку и внимательно
— Райан, что бы ни терзало тебя, выговорись, станет легче.
— Кое кто кое-что сказал. Это всё вранье, но… Мне трудно повторять такие вещи,
— Если это тебя взбудоражило до такой степени, что ты даже стесняешься говорить, значит, это про меня. Что же я такого сделал? Что тебе про меня сказал этот «кто-то»?
Она беспомощно посмотрела на отца.
— Полицию оболгать пытаются не впервые, так что рассказывай.
— Он сказал, что об этом в городе все знают, что это обычное дело. Но я никогда ничего подобного не слышала ни в Сан-Франциско, нигде.
Он терпеливо ждал, размазывая масло по печёной картошке.
Запинаясь, Райан начала повторять то, что слышала от Вильямса. Флэннери слушал, не перебивая. Когда она закончила, Майк поинтересовался:
— Ты ему веришь?
— Нет, разумеется. Но… почему он это говорил? Есть ли у него хоть какие-то основания для подобной лжи? И ведь это ещё не всё. — Она рассказала ему о взломе, о подделке её бухгалтерии и подмене счетов. — И что самое ужасное, это всё как-то связано с убийством Руперта. Вот что меня пугает.
— Почему ты так решила?
— Вы с Далласом всегда говорили, что совпадений не бывает.
— Ты рассказала Далласу о поддельных счетах и о том, что сообщил тебе Вильямс?
— Про счета — да, в тот же вечер. Но Ларн сказал… Нет, про это не говорила.
— А почему?
— Отчасти потому, что сама устроила целое представление в ресторане, когда услышала всё это. Вышла из себя, причем основательно. Я его скрутила и вышвырнула на улицу. Я только… Скорее всего Даллас уже про это знает. Если бы Клайд не появился и не остановил меня, я наверняка отделала бы этого типа — мало не показалось бы. Но вёл он себя очень странно — просто обмяк и совсем не пытался сопротивляться, вообще ничего не делал. Как будто…
— Как будто ему нравилось, что его бьёт женщина?
— Фу, гадость какая.
— Как ты думаешь, есть ли какая-нибудь связь между Вильямсом и Рупертом? Или между Вильямсом и взрывом?
— Не знаю. Всё это очень запутанно. Единственное, что приходит в голову, — это всё как-то связано с Сан-Андреасом. Вильямс там живет и работает. Я там только что закончила дом Джейксов. Кертис Фарджер находился там, до того как устроил взрыв. Он приехал сюда из Сан-Андреаса в моей машине, спрятавшись в кузове вместе с собакой. — Райан вздохнула. — Возможно, связь тут есть, но…
— Так, давай рассказывай всё по порядку. Начни с твоей работы в Сан-Андреасе.
— Я переделывала дом Джейксов в Сан-Франциско, и неудивительно, что они снова обратились ко мне, когда решили перестроить свой летний коттедж. Они связались со мной незадолго до того, как я ушла от Руперта. Когда это произошло, я сказала, что не хотела бы уводить заказы из фирмы, но они настаивали, чтобы этим занималась именно я. Сказали, что не хотят иметь дело с Рупертом. Ну, я и согласилась. А когда я переехала сюда, Джейксы порекомендовали меня супругам Ландо, поскольку те как раз купили здесь какую-то развалюху. Ландо приехали ко мне, и мы договорились.
Флэннери молчал.
— Ты что-нибудь знаешь про этого Ларна Вильямса?
— У тебя нет случайно фотографии миссис Ландо?
— Нет, а что?
— Сколько ей лет, говоришь?
— Ну… наверно, лет сорок пять.
— У меня была одна подопечная, которая подходит под это описание. Но нужно ещё кое-что уточнить. Что тебе про неё известно?
— Что они несколько лет прожили в Лос-Анжелесе, затем переехали в район Залива — примерно год назад.
— Она случайно не говорила, жила ли она прежде в Сан-Франциско?
— Вообще-то она не из болтливых. Но город она знает, это точно. По нашей с Ханни просьбе она несколько раз ездила в магазины отделочных материалов, причем не в самые известные. И она ни разу не спрашивала нас, как туда проехать.
— А что о ней думает Ханни?
— Считает её треской мороженой, — усмехнулась Райан.
— Была у меня несколько лет назад одна клиентка, которая подошла бы под твоё описание. Её выпустили досрочно, заменив тюрьму на условное наказание. Она получила срок за мошенничество с банковскими документами. Не прошло и месяца, как она затеяла очередную финансовую аферу. Я посоветовал ей бросить такую жизнь, если не хочет снова отправиться за решетку. И когда она стала нарываться на неприятности, я таки посадил её снова. Не послушалась — получи. Она вышла, отсидев свой срок до конца, и у меня не было причин держать её в поле зрения. Я слышал, что она перебралась в Лос-Анджелес и вышла замуж за какой-то мешок с деньгами сомнительного происхождения.
Он отрезал несколько ломтиков от своего куска мяса и положил в собачью миску. Своих собак он никогда так не баловал.
— Может, эта версия покажется надуманной, — сказал он. — Но всё-таки посмотрим, что мне удастся выяснить.
— Но зачем ей…
— Погоди, мне кое-что нужно уточнить. Если это действительно Марти Холланд, я тебе доскажу конец этой истории. — Глядя на выражение лица Райан, он добавил со смехом: — Нет, У меня с ней ничего не было.
— Да, — сказала Райан. — У тебя не было. У Руперта было. Да?
Флэннери кивнул.
— Даллас её знает, она есть в его списке. Я думаю, это одна их тех двух, которые, предположительно, уехали за границу. Кажется, он говорил про Багамы.
Райан снова почувствовала, как неприятный холодок заползает ей за воротник и растекается по спине.
Коттедж Далласа Гарса стоял на крутом склоне холма в северной части Молена-Пойнт. Окна гостиной выхолили на гигантскую мозаику, составленную из разноцветных крыш и пышных дубовых крон. Но сейчас, ночью, склон казался угольно-черным полотном с яркими прорехами света, льющегося из отдельных окошек. Окна кухни, которая находилась в задней части дома, почти упирались в поднимающийся откос. Задний дворик на крутом склоне мягко освещали лампочки, расположенные на уровне земли.