Котел
Шрифт:
– Тогда оставайтесь, – решил Лейбниц. – Вы не получали никаких распоряжений из Берлина?
– Никак нет. Наша командная радиосвязь теперь тоже забита помехами, как и проводная. Единственное приказание, которое мы получили – быть наготове и ждать.
Лейбниц мрачно кивнул.
– Тогда и мы будем делать то же самое.
Вилли и Шиссен пробормотали что-то одобрительное. Даже если они будут просто сидеть на одном месте, этим они серьезно повредят ЕвроКону.
КОРАБЛЬ ВМС США "ИНЧХОН"
Адмирал Джек Уорд сидел за флагманским планшетом боевой обстановки и наблюдал на радаре, как идет воздушный бой над сушей. Казалось,
Оставшись без поддержки своих союзников, французские самолеты раз за разом натыкались на стену огня F-14 и F-18, которые поднимались в воздух с двух авианосцев, прикрывавших высадку, а также английских перехватчиков, F-15 и "Торнадо", к которым, что было особенно приятно, присоединились F-16 голландских и бельгийских ВВС.
Севернее района, над которым столкнулись в воздухе десятки самолетов, в Роттердаме и Амстердаме, продолжалась выгрузка танков, грузовиков и орудий 4-й пехотной дивизии. Ее передовые отряды, доставленные по воздуху из Великобритании, уже начали прощупывать границу Германии. Здесь, в Бельгии, 5-я экспедиционная бригада морской пехоты полностью закончила высадку и двигалась на запад, а 1-я бронекавалерийская дивизия должна была закончить выгрузку к полудню и вскоре после этого выдвинуться в указанном направлении, став еще одним мечом, приставленным к горлу Франции.
– Джек!
Адмирал Уорд обернулся и увидел возвышающуюся над ним фигуру Хантингтона. Рядом с советником президента стоял довольно молодой человек гораздо меньше ростом, одетый в измятый гражданский костюм.
– Можешь ты уделить нам несколько минут? Мне кажется, у меня есть кое-что интересное.
Адмирал кивнул, и оба гражданских покинули вслед за ним пост анализа боевой информации. Спустившись по лестнице и пройдя коротким коридором, все трое очутились в каюте Уорда. "Адмиральское царство" было прекрасно оборудованной, почти шикарной комбинацией спальни, кабинета и гостиной. Пока гости усаживались, Уорд удивлялся контрасту между Хантингтоном вчерашним и Хантингтоном сегодняшним. Заметно посвежевший и исполненный энергии и энтузиазма, близкий друг и советник президента больше не выглядел усталым и удрученным. Мимолетно адмирал подумал о том, что восьмичасовой сон никогда не давал такого прилива сил ему самому, особенно если учесть, что половину этого времени Хантингтон проспал в шатком кресле на мостике. У самого Уорда после нескольких часов пребывания в этом кресле начинала ревматически ныть шея.
Стюард подал кофе, поставил на стол серебряный поднос со свежевыпеченными сладкими булочками и исчез. Хантингтон отпил глоток и представил незнакомца как аналитика из Агентства национальной безопасности. Казалось, что даже простое упоминание названия его секретной службы заставило молодого человека почувствовать себя неуютно. Уорд знал, что Хантингтон регулярно получает последние разведданные, доставляемые специальным курьером, но ни разу еще он не делился с адмиралом этой информацией.
Указывая на молодого человека, Хантингтон пояснил:
– Все сегодняшнее утро Поль провел на заднем сиденье нашего F-14, чтобы добраться из столицы в Лондон, а оттуда
– Это совершенно новое явление, – сообщил Поль, подаваясь вперед и потирая руки. – Первые признаки были впервые замечены меньше шести часов назад. И все это страшно важно. Похоже, германские войска взбунтовались. На польском фронте фактически прекратились боевые действия, причем произошло это в высшей степени рассогласовано. Несмотря на сильные искусственные помехи, мы перехватили нешифрованную радиопередачу, в которой не о нас и не о поляках, а о французах говорится как о противнике.
Уорд присвистнул. Теперь понятно, почему "Люфтваффе" не показываются в голландском и бельгийском воздушном пространстве.
– И что нам теперь делать? – спросил он.
Хантингтон улыбнулся.
– Если вы проводите меня в радиорубку, я смогу изложить президенту кое-какие свои соображения.
РОТА "АЛЬФА" 3-го БАТАЛЬОНА 187-го ПЕХОТНОГО ПОЛКА, РАЙОН СВЕЦЕ, ПОЛЬША
Рота "Альфа" почти оправилась после своей последней битвы, насколько вообще может оправиться подразделение, потерявшее убитыми и ранеными почти половину личного состава. И все же Майкл Ренолдз считал себя счастливчиком. Главный удар германской атаки принял на себя остальной батальон. Некоторые отделения вообще исчезли, а несколько взводов едва могли вместе наскрести стрелковую секцию. Говорили, что общие потери дивизии составили больше тысячи человек. Еще один-два таких боя, и дивизия прекратит свое существование, во всяком случае, как боеспособное пехотное формирование.
Но немцы не атаковали. С недавних пор даже их разведывательные отряды перестали тревожить оборону американцев. Дивизия и корпус тоже не теряли времени даром, укрепляя линию своей обороны, подтягивая столь необходимые подкрепления и организуя снабжение боеприпасами. Из Гданьска прибыли батальоны 1-й бронетанковой и 24-й механизированной дивизий, создав мощный мобильный резерв, расположившийся в непосредственной близи от линии фронта.
Ренолдз не мог понять, что заставило немцев остановиться. Может быть, они выдохлись? Или задумали какой-нибудь блестящий тактический ход? Как бы там ни было, но попытайся ЕвроКон атаковать снова, и он наткнется совсем на другого противника.
Рота "Альфа" занимала часть позиций 2-го батальона к востоку от Свеце. Майкл помнил, как его люди выдвигались вперед – рота гордилась своим успехом, и солдаты хвастались друг перед другом своими подвигами. Однако их похвальба затихла сама собой, стоило им только увидеть лежащий в руинах поселок.
Капрал Адамз подошел к своему капитану.
– Офицеров собирают на совещание, сэр. Командиров взводов и рот. Сбор в гостинице.
От отеля "Пьяст" остались одни стены. Перекрытия верхних этажей обрушились, а каменные стены были опалены огнем. Тем не менее это был единственный узнаваемый ориентир, который хотя бы частично уцелел после яростного боя, и Коулби предпочел остановиться здесь. Во всем поселке почти не осталось зданий, пригодных для жилья.
Внешний вид подполковника Коулби был под стать отелю, который он вновь избрал своим штабом. Взрывом бомбы, повредившей гостиницу, слегка зацепило и подполковника, но он отделался несколькими легкими ожогами, подпаленными волосами и многочисленными ссадинами. Иными словами, Коулби выглядел так, словно побывал в аду.
Несмотря на это, он был, как прежде, энергичен и оживлен, почти приветлив, хотя лицо его сохраняло спокойное выражение.
– Новый приказ, парни, новые правила ведения войны. Диктую...