Котёл
Шрифт:
— Я прошу вас выражаться корректнее, или вы бухой-
— Эй, Тарасик, пишлы отселева: русские прячут оружие под мешками и не хотют, шоб мы обнаружили.
Команда ушла и не появлялась — день, два, три. Пришлось уговаривать: люди там сидят голодные, им нужна медицинская помощь и хлеб.
— Не сдержался относительно этого дерьма, — признался капитан Васильев. — Люди страдают, их мало интересуют наши переговоры. Артемьев, пойдемте со мной.
На украинском КПП хохлы жрали самогон, матерились, пердели и пели песни про вильну Украину.
— Чо надо, хорьки- Тарасик, налей им бормотухи.
— Не пьющие.
— Перевертайло — Мотайло, все знают. Ну, робята, пишлы.
Перед тем был дождик. Идя не по железнодорожному полотну все испачкали свои кирзовые сапоги, а у хохлов были американские ботфорты на ногах.
— Ребята, может вы смените обувь. Там сахар в мешках, грязь просочится. Нехорошо получится, — умоляюще произнес Васильев.
— Братва, поворачиваем обратно, он не хотит, шоб мы примали груз и потому выкаблучивается, — сказал Перевертайло- Мотайло и высморкался.
— Да, нет, нет, пойдемте. Надо же как-то решить эту проблему.
— Да ее никак не решить.
— Почему же, пан Мотайло- Перевертайло- спросил капитан Васильев.
— Да потому, шо…, эй, Выпендряко, ты обвалял штаны. Сядь в траву и поелозь, а то представитель россиян начнет морщиться, когда ты в таком виде станешь ползать по его мешкам, под коими находится оружие. — Перевертайло-Мотайло еще долго чесал затылок, и только потом обратил свой дикий взор в сторону Васильева. — Дык потому шо ето невозможно. Вы едете кормить нашего врага. Для чего- Шоб с нами воевал- Да еще оружие ему везете. Так не получится, так не выйдет, это говорю вам я, Перевертайло- Мотайло.
— Ты ошибаешься, Перевертайло-Мотайло. Люди просто голодные. А что если бы там оказался ты- И мы везли бы для тебя кусок хлеба- Чтобы ты делал-
— Я бы против вас воевал.
— За что-
— За то, что Крым отобрали.
— Крым никогда не был украинским.
— Был и будет.
— Ладно, давайте проверять фуры.
— Робята, Тарасик и банда, полезай в кузов. Ботфорты достаточно грязны- Грязны, пойдет.
Полезли в кузов, все перепачкали, а один в левом переднем углу незаметно снял штаны и наложил кучу.
— Фу, какая вонь, — сказал Перевертайло- Мотайло. Этот вагон не годится. Синаторные нормы не подходят. Забраковать. Поищем шо в другом вагоне.
В другой фуре не понравилось как мешки сложены. И до дна не достать. Надо все переложить. А во время перекладывания можно ощупать каждый мешок. Стали перекладывать, но не понравилось, что днище машины не так гудит, когда по нему бьешь молотком. Пришлось отбирать следующую машину. И так до тридцати. Стали сдавать нервы. Капитан Васильев позвонил в Москву. Там приказали быть терпеливым до конца.
— Возможно они сами устанут безобразничать.
— Но мы не можем столько держать груз на границе, а вдруг он начнет портится.
— Заменим.
— Разве что так. Но нельзя прислать еще кого-нибудь- У меня не всегда держат нервы. Съездил бы по роже, да понимаю: нельзя.
— И мы понимаем: надо бы съездить, да нельзя.
— Ох, мать моя, головушка.
44
Капитан
— А что если этого Мотайло угостить как следует бормотухой- стал рассуждать капитан сам с собой, после того как пришел в себя и перестал чесаться кулак на младшего «брата». — Может, подобреет. Ведь ребенку ясно, что придирается, идет на все дешевые хитрости лишь бы затянуть время. Видать, приказ такой получил.
Он тут же позвал сержанта Артемьева.
— Саша, надо достать бормотухи, горилки по ихнему. Много. Бочонок. Угостим нашего «брата», может очухается, подобреет. Бывает же такое. А они горилку любят. Надираются до свинского состояния а потом поют песни про вильну неньку Украину. Вот деньги. Литров десять достань. Деревенским бабкам скажи: надо, родина требует. Где хошь достань.
Сержант козырнул, а к заходу солнца, пять двухлитровых пластиковых канистр, наполненных бормотухой, доставил на КПП.
— Эй, друг Перевертайло — Мотайло, давай перекусим, что нам все время спорить по поводу какой-то ерунды. Груз никуда не денется и мы не пропадем, так ведь-
— Васильев, ты хитрый москаль. А шо у тебя, окромя закуси- Не отравишь-
— Вдвоем из одного горлышка будем потреблять: ты мне наливаешь, я — тебе, — произнес капитан Васильев добродушно улыбаясь.
— Ну тады давай. Тарасик, сюда. Ежели меня эти москали свяжут веревкой, али проволокой, окажешь помош.
В кабинете Васильева уже шла подготовка, накрывали столик, нарезали колбасу, вскрывали консервы, нарезали ломтики свежего российского ржаного хлеба. Он еще пах.
Васильев только пригубил.
— Извини, у меня проблемы с желудком. Вина бы мало потянул, а эту в шестьдесят градусов, никак. Я вот отолью в маленький стаканчик проглочу, чтоб ты не волновался.
Но Перевертайло Мотайло как только увидел полную пятилитровую пластиковую бутылку, обо всем забыл.
— А, иде наше ни пропадало. Тарасик и тебе разрешаю. Чеснок, цибуля есть- Подать сюды.
Он выпил и тут же сам налил второй раз полный двухсотграммовый стакан и казалось, подобрел.
— Ты, Васильев, понимаешь- Мне этот гаманитарный груз уже надоел. Но дело принсипа. Ты вот мне объясни, почему в одной фуре у тебя всего 80 килограмм чаю, когда ета фура может вместить и потянуть тридцать а то и сорок тонн-
— Так погрузили. Чай отдельно, чтоб его не придавило мешками, — попытался отбояриться Васильев.
— Э, нет! Тут шо-то не так, це щось не те. Фура-то чижелая, не поднять. Тут щось не так. В чому гвоздь проблемы- Выкладывай, я тут же сымаю трубку и этому американскому псу Наливай Разливайченко в ухо! На тебе, шпиен. Далее. Почему резина на колесах совершенно новая- Выходит шо она предназначена для ксплуатации на длительное время, в данном случае на войну с Украиной. И ишшо такой вопрос. Када заходишь в кузов, кузов кажется короче, чем кузов на предыдущей машине, значит там щось е. Вот давай проверим тридцатый грузовик. Шо у тридцатом грузовике-