Котик для сильной и независимой
Шрифт:
Вакуй приставил лицо практически вплотную и вгляделся. Наконец, смог различить тонкую, едва заметную и всё время прерывающуюся прожилку, что отличалась от общей серой породы красными искрящимися вкраплениями.
— Ладно, будем ждать, когда девчонка придёт в себя, — Ванно взглянул на катара и хмыкнул. — Или оттяпаем кусочек?
Но Морган ничего не ответил. Он даже никак не отреагировал, хотя прекрасно видел, что вакуй обращается к нему, а не разговаривает сам с собой. Катар, возможно, и хотел бы, но не смог заставить себя открыть рот. Его как будто парализовало. Всё, на что сейчас было способно его тело — это дышать. Дышать, смотреть на Мурси и
Происходящее сейчас казалось Моргану ненастоящим. Как будто он попал в один из своих эзотерических снов и никак не мог выбраться. Как тогда, после триггера, катар силился открыть глаза, проснуться, но пучина диковинной реальности, важность момента, ответственность за то, что Морган вложил в «паразита» — всё это подавляло, сковывало волю и не давало «пробудиться». Правильно ли он всё сделал? То ли рассказал? Имеет ли значение для будущего его поступок, была ли в тот момент с ним Мурсик, хотя бы мысленно, слышала ли она, видела ли она то, что представлял катар…
Морган опустил глаза и вгляделся в забывшуюся безмятежным сном Мурси. Голова капитана покоилась на его плече. Грудь мерно поднималась и опускалась, непривычно спокойная улыбка застыла на отдохнувшем, будто прошедшем косметические процедуры, красивом лице, но что самое невероятное, его, Моргана, рука придерживала капитана за бедро. Немного соскользнуть, как будто нечаянно — и давнее желание прикоснуться к манящим выпуклостям исполнится.
Нет, он, конечно же, этого делать не будет. Это, по меньшей мере, нечестно. И вообще, неуместные какие-то мысли! Возможно, он первый в мире катар, с кем разговаривала Тёмная Материя, а думает о такой пошлой мелочи.
Морган взял в ладонь свесившуюся руку Мурси. Ледяная. Потёр холодные пальцы капитана, поднес ко рту и дыхнул на них. Хотелось целовать эти замерзшие тонкие пальчики, но вместо этого, Морган прислонил ладонь к носу и втянул в себя воздух. Неожиданная разгадка отрезвила. Она как ледяной столп окатила тело изморозью вдоль хребта. Шерсть встала дыбом, а глаза катара округлились. Он вдохнул ещё раз, уже громче и сильней, потом ещё раз. Сомнений не осталось. Это не Мурси благоухает умопомрачительным ароматом, это паразит, смешиваясь с её природным запахом, даёт такой эффект!
Ещё когда только раздались первые раскаты грома, Морган заметил, как усилился запах, но скинул это всё на счет волнения капитана. Мурси нервничала, вполне стандартная для её тела реакция. Но потом, когда начался разговор с «чужаком», катара настолько задурманил запах, что он рассказал и о цветах, и о спасении, и о любви. И это уже его стандартная реакция! Морган просто не может физически ни о чём другом думать, когда ощущает этот аромат.
Ванно отвлёкся от разжигания костерка и заинтересованно поглядел на соратника, казавшегося впавшим в ещё большее оцепенение. Вакуй вопросительно махнул головой, но потрясённый Морган вновь его проигнорировал, продолжая смотреть куда-то сквозь.
— Не думал, что жизнь девчонки настолько важна катару, — хмыкнул себе под нос Ванно, возвращаясь к своему делу. — Да расслабься ты! Пронесло же.
Морган слышал вакуйя, даже видел каждое его действие, но попытки уложить в голове размах событий, парализовали язык и голосовые связки. Отдаленно он понимал, как глупо со стороны сейчас выглядит, и стыдливое чувство собственной отстраненности толкало хотя бы односложно ответить. Но с чего начать? Что именно сказать, Морган решительно не знал, а поэтому продолжал
— Ты хотя бы моргай что ли, а то глаза повредишь, — по-доброму посоветовал Ванно и уселся напротив.
— Она живая… — хрипло выдавил из себя, наконец, Морган.
— Конечно живая, что с ней станет. Ванно великий воин и подоспел вовремя.
— Нет, ты не понял! — замотал головой Морган. — Блоха живая!
— Какая блоха? — нахмурился вакуй, начиная подозревать травму головы у капрала.
— Я говорил с ней! С Тёмной Материей!
— Катар, ты получил столько ранений, что скорей всего это галлюцинации от боли.
Морган впервые за это время обратил внимание на себя. Посмотрел на руку, которой он имел неосторожность схватиться за капитана и потянуть вниз. Защитный слой перчатки сгорел, шерсть взялась черной коркой, а сама кожа обуглилась. Нет, это не может быть его рукой! Катар удивленно заморгал и тут же ощутил беснующееся жжение. Шок улетучился, и вместо него пришло осознание. Болевой импульс дернул за нервы, заставляя разойтись агонию по всему телу. Морган сжал челюсть до скрипа зубов и застонал. Потом быстро порылся здоровой рукой у себя в карманах, выудил капсулы с обезболивающим и нанороботами и протянул Ванно.
— Не могу сам, держу Мурсика, — на грани паники прокричал Морган.
Ванно молча кивнул и сделал спасительные уколы. Боль ещё несколько раз дернула изуродованную конечность и опять затихла.
***
Дождь барабанил снаружи, нагоняя в пещеру промозглую сырость. Вакуй порылся в запасах шахтёров, нашёл кое-какую снедь и принялся готовить её на костре. Всё это происходило в тишине. В тишине же они и трапезничали.
Мурси до сих пор не приходила в себя, но хотя бы Моргану удавалось сохранять её руки тёплыми. За это время в голове катара постепенно всё упорядочивалось. Произошло Вознесение. Именно о нём читал Морган в статьях. Правда, явно что-то пошло не так. Нигде не описывалось это событие с участием третьих лиц. Но может быть, никогда и не случалось такого? В самом деле, кто в здравом уме и трезвой памяти захочет попытаться пресечь попытку Материи разговаривать со своими «служителями»? А то, что все держатели Силы всего лишь инструмент познания мира, катар больше не сомневался. Что ж, какие бы последствия не нёс разговор с Материнской Сущностью, Морган вписал своё имя в Историю. Вот этого точно достаточно для будущего старейшины. Даже если Мурси спишет его с корабля, даст отставку, выгонит с позором — ничего больше не повлияет на жизнь Моргана. Он доказал прайду, деду и самому себе, что достойный катар.
Это, бесспорно, очень даже хорошо. Может этого он и ждал всю жизнь! Может быть, к этому и готовил его Разум, и сейчас Морган свершил, как говорят в среде проводников, Предназначение. Но от такой мысли настроение сразу же упало. Как-то он с размахом размечтался. Предназначение, Свершение, Вознесение. История, написанная ранами на руках. А как же эта самая любовь? А если Мурсик, не приведи Разум, его отвергнет? Если сейчас очнётся, посмотрит и скажет: «Капрал, вы шо ето приклепались к моему тёмному паразиту? Он никогда не знал любви, ему не положено!» А с другой стороны, с чего, вообще, материя заговорила об этом? Почему, допустим, ей было не спросить, что такое «разжижение мозгов» или «честь»? Почему именно о цветах разговор зашёл? О чём сама Мурси думала в момент, когда материя проникла в него?