Котик для сильной и независимой
Шрифт:
— Простите, я не хочу продолжать разговор в таком тоне, — Мурси потянула руку и отключилась. Потом вздрогнула и испуганно посмотрела на замерших ребят. — Я что, только что отключила связь?
— И правильно сделали! Раскомандовался тут, ишь какой! Не нравится ему, видите ли, что вы Моргану доверили Вознесение! — возмутилась за всех Клара. — Важный какой! Кому надо, тот и научил!
— Вы побледнели, сэр, — заметил Боббьер. — Вам дурно?
— Садитесь, я сейчас массаж организую, — тут же завертелся рядом Джимми, мягко подталкивая капитана в кресло. — Хотите, можем уединиться, я помогу снять стресс более действенным способом? Будет очень горячо и незабываемо.
— Да погоди ты! —
— Потому что у него, как и у вас, буйная фантазия? — улыбнулся Морган. — Я всё гадал, у кого вы понабрались таких словечек.
— Но он никогда меня так не обзывал! Всякое было, но шоб прям дочь греха! — прошептала Мурси. — Неважно! Потом подумаю. Морган, чему вы научили Тёмную Материю?
— Самому главному, сэр, — гордо заявил Морган.
— Как переводится с катарского «Амур»? — теперь уже Мурси нависла над креслом, в котором сидел Морган, и свербела его взглядом. — Говорите, а то точно тресну, мало не покажется!
— Любовь, сэр, — вмешался Боббьер. — Так и переводится.
— Капрал научил Зов любви? — расхохотался Джимми. — Чему вы там, Морган, могли научить материю? Вы же ни в зуб ногой, ни в ухо пальцем в этом деле!
— Ой, а ты можно подумать любовный инструктор! — бросилась на защиту Клара.
— Я научил в общем смысле этого слова. Что любовь бывает разная. Материнская, любовь к Родине, к друзьям, к жизни! И, вообще, у меня нет никакого акцента! Что за чушь!
— О да, любовь к Родине. Это же самое главное! — не унимался красавчик. — И как же вы с ней объяснялись?
— Я просто представил это всё в голове. Ну, Клару там, Ванно, вас всех, — стушевался капрал.
— Знаете, Морган, а мне нравится, чему вы её научили! — вдруг прервала его капитан. — Определенно лучше, чем «катары за деньги не продаются!»
— Так может того? Капрал показал в воображении об этом Зову, а я в реальности покажу вам? А? — опять заладил своё Джеймисон.
— Отвянь, красавчик, я не в настроении, — скривилась капитан и помахала всем рукой. — Хорошей ночи, а я пойду дежурить за штурвалом и много думать.
Глава 29
Морган последним покидал общую комнату. Его, как и Мурси, взволновал новый «титул» от мастера Христова, и поэтому весь оставшийся вечер катар посвятил поиску сведений о «дочери греха», пытаясь глубже разобраться, какой смысл наставник вкладывал в это понятие. Христов однозначно знает больше, чем говорит. Хорошо, что капитана дала наказ канцлеру Гидросу связаться с ним. Может быть, давние коллеги доверяют друг другу больше, чем «непутёвой ученице». Главное, чтобы и Ги не переметнулся в их стан. Хотя, где гарантия, что он давно не сделал этого? Ведь не гневался же сразу за отставку и расследование, а только когда вместо него вознеслась Мурси — позвонил. И о том, что раз в триста лет происходит подобное событие, тоже ни в одном источнике не упоминается. Выходит, если ты не приверженец Ордена Вселенского Разума, то и знать об этом не будешь. Да что там, никому и не позволено посещать Сибел, кроме них.
Морган всегда считал, что братство Вселенского Разума — открытое сообщество, ведь недаром везде упоминается в качестве их основной цели — помощь гражданам СШГ. Катару казалось, любой может прийти к храмовнику или чиновнику со своим делом, и ему никто не откажет, милостиво решит проблему. Но проводники ко всем относятся настороженно,
Итак, «дочь греха». Нигде в спейснете похожего термина не мелькало, зато Морган находил множество отсылок к самому понятию «грех». А уж значений его попадалось — успевай записывать! Катар для себя понял одно, грех это некий переход за грань дозволенного. Другими словами, это нарушение устава и заповедей Ордена. То есть, когда Мурсик отключила разговор с наставником, она в прямом смысле слова совершила грех. А последствия этого поступка будут детьми греха. По крайней мере, такую логическую взаимосвязь вывел Морган. И если выстраивать ассоциативную цепочку дальше, то, выходит, Мурси появилась на свет в результате каких-то запретных действий, нарушения канонов существования Ордена. Логично? Да. Но ни на толику не ясней, к чему ведёт это умозаключение.
С другой стороны, становится понятно, что Инквизиция взяла на вооружение не просто красивое название и красный цвет одежды. Грех — это весомый постулат в веровании. Он центр, звезда, вокруг которой и вращаются все остальные догмы, как возле светила любой солнечной системы. И рядом с грехом непременно вертится ещё одно понятие — Спаситель. Тот, кто отдаст себя в жертву за все преступления перед Вселенским Разумом, чтобы остановить Судный день. Чушь какая-то! Хотя Жовани употребил и этот термин, когда писал Мурси сообщение. Значит ли это, что по задумке Инквизиции, если взять в расчет, что приставленный брат тоже в этой секте, необходимо принести капитана в жертву?
Моргана передернуло. Ну уж нет! Этому случиться он точно не позволит. И, вообще, куда тогда девать страх перед внутренними демонами Мурси, которые в случае её смерти вырвутся наружу? У всех инквизиторов хвосты повырастают — и это минимум! Или они решили преобразовать себя в новую расу? Пожалуй, такая чушь могла прийти в голову только персонажам комикса. Какие-нибудь «Хвостатые держатели Силы».
Морган рассмеялся собственным мыслям. Нелепица! Зато, если там окажется Шнобби, то этот каджит навсегда сможет пресечь вопросы — есть ли у него хвост или нет. Шнобби! Был бы он человеком, Морган, наверное, бы так и не нервничал. К человекоподобным мужчинам у Мурси стойкая неприязнь, в отличие от трепетного отношения к «котикам». А тут ещё под стать ей, в «теме», так сказать. У них наверняка масса точек соприкосновений и общих интересов. Морган ничего не имеет за душой, чтобы противопоставить себя проводнику, и если Мурсик захочет снюхаться, а то и вовсе связаться с катаром, она выберет, конечно же, Шнобби.
Но даже не это больше всего заботило Моргана. Как бы он не ревновал капитана к белобрысому каджиту, отчего-то мысль о том, что Шнобби, представитель его расы, окажется по ту сторону баррикад, сильно угнетала. В конце концов, хотелось верить, что каждому катару, как бы он не вел себя в большом мире, свойственно чувство справедливости по меньшей мере. Если пушистый канцлер окажется врагом, Морган предпочел бы лично его убить, во имя катарской порядочности.
Опять столько лихорадочных мыслей перед сном! Они никак не способствуют быстрому засыпанию. Морган поднялся с кресла, потянулся, растягивая мышцы рук и ног, и широко зевнул. Раньше он не позволял себе такого. Но какая разница, в конце концов, что он делает в личное время и в полном одиночестве? Правда, под камерами. Катар вздрогнул. Про них он совсем забыл. Интересно, кто сейчас следит за отрядом?