Коукс и Бакстер. Компиляция]

Коул Дэниел

Кертис повернулась к Планту, руки ее дрожали:

— Нам нужен врач. Что касается группы быстрого реагирования, введите их в курс дела перед тем как они пойдут на штурм.

Плант ушел выполнять приказание.

— Мы слишком далеко, — сказала Бакстер, испытывая в душе такое же потрясение, как и Кертис, — если что-то пойдет не так… Надо подойти ближе.

— Давайте за мной, — кивнула Кертис.

Руш подошел к «сиамским близнецам» почти вплотную. Их натянутая

кожа была сшита огромными черными стежками, вдоль которых тянулся тонкий слой темной, запекшейся крови, словно служивший дополнительной спайкой. Сделав над собой усилие и приняв невозмутимый вид, агент наконец посмотрел на того, кто стоял за всем этим ужасом.

Обнаженная кожа преступника была сухой и бледной. Несмотря на холод, на ней проступил обильный пот, к которому примешивались слезы. Он был чуть полноват, выглядел не старше восемнадцати, его всклокоченные вихры напоминали волосы Близнецов на потолке. Раны от высеченного на груди слова, казалось, затянулись, и теперь оно стало его неотъемлемой частью. Взгляд красных от недосыпа глаз спустился с небес и остановился на Руше. Несмотря на заряженный пистолет в руке, парень мило улыбался.

— Ничего, если я сяду? — спросил агент, всем своим видом стараясь показать, что его нечего бояться.

Не получив ответа, он медленно опустился на холодный пол и скрестил ноги.

— Зачем задавать вопрос и не дожидаться ответа?

Агент инстинктивно глянул на пистолет в дрожащей руке парня.

— Я не могу с вами говорить. Мне… нельзя, — взбудораженно продолжал тот.

Он поднес к уху руку и оглядел зал, будто что-то услышав.

— Я веду себя невежливо, — с извиняющейся улыбкой произнес Руш, — вы пожелали узнать мое имя, в то время как я так и не удосужился спросить о вашем.

И стал терпеливо ждать. Парня явно разрывали противоречия. Он поднес к голове руку, будто мучаясь от боли:

— Гленн. — И зарыдал.

Руш продолжал ждать.

— Арнольдс.

— Гленн Арнольдс, — повторил агент для коллег, понятия не имея, слышат ли они их разговор.

Потом поднял глаза на потолок и непринужденно сказал:

— Близнецы…

Он понимал, что страшно рискует, затрагивая эту тему, но чувствовал, что время на исходе.

— Да, — ответил Гленн, улыбаясь сквозь слезы и тоже посмотрел вверх, — меня всегда окружает ночь.

— Что для тебя значат Близнецы?

— Все.

— В каком смысле? — заинтересованно спросил Руш. — Ты хочешь быть таким?

— Я и есть такой. Таким меня сделал он.

Обращенный к пустому залу «мертвец» страдальчески застонал. Руш мысленно пожелал жертве не приходить в сознание: он не мог даже вообразить, как потом оправиться от душевной травмы, очнувшись и обнаружив, что ты пришит к другому человеку.

— Он? — спросил агент. — Кто такой он?

Гленн затряс головой, ему было тяжело дышать. Стиснул зубы и поднес ко лбу руку.

— Ты что, не слышишь? — заорал он на Руша; Руш

не отвечал, не понимая, какой ответ в глазах парня будет правильным.

Наконец охватившее парня неистовство пошло на спад.

— Нет, я не могу с вами на эту тему говорить. Особенно о нем. Какой же я дурак! Вот почему он велел мне просто прийти сюда и сразу все сделать!

— Не волнуйся, все в порядке, — мягко произнес Руш. До имени кукловода ему оставался всего один шаг, но он боялся сказать неверное слово из опасений получить пулю в лоб. — Забудь, считай, что я тебя ни о чем не спрашивал.

В дверях по периметру зала возникли бойцы группы быстрого реагирования.

— Ты сказал, что, придя сюда, должен был что-то сделать… Что именно?

Гленн даже не услышал вопроса. Он опять заплакал, а потом машинально поднял и опустил пистолет, словно проклиная себя за слабость.

Ситуация явно выходила из-под контроля.

— Это твой брат? — в отчаянии спросил Руш и показал на жертву, все громче заявлявшую о себе.

— Нет, пока еще нет, — ответил Гленн, — но скоро им будет.

— Когда?

— Когда нас освободят полицейские.

— Освободят? — переспросил агент. — Ты имеешь в виду убьют?

Парень кивнул. На его груди появилась красная точка. Глаза Руша проследили, как она переместилась на лоб.

— Вас никто не собирается убивать, Гленн, — солгал он.

— Нет, он сказал, что нас убьют. Им придется… после того, как мы убьем кого-то из ваших.

Агент вновь перевел взгляд на пистолет.

— Я не верю, что ты готов причинить кому-то вред, — сказал он обезумевшему парню. — Знаешь почему? Потому что у тебя для этого были все возможности, но ты так ничего и не сделал. Наоборот, стал стрелять в потолок, чтобы отпугнуть окружающих… и тем самым их спасти. Я прав?

Гленн кивнул и опять заплакал.

— Все в порядке. Я прослежу за тем, чтобы с вами ничего не случилось. Положи пистолет на землю.

Гленн на мгновение задумался и наклонился вперед, чтобы опуститься на колени, но в ту же секунду дико закричал, вырвав из кожи глубокий стежок. Пришитая к его спине жертва от боли пришла в себя, завопила от ужаса и заметалась, от чего соединявшие их швы натянулись еще больше. По их барахтающимся телам заскользила красная точка.

Гленн увидел на груди перекрестье лазерного прицела и понял, что его предали.

Он знал, что сейчас произойдет.

— Не стрелять! Не стрелять! — заорал Руш, вскочил на ноги, сделал шаг к «сиамским близнецам» и поднял руку, перекрывая спецназовцу линию огня.

Красная точка уперлась в его плечо.

Гленн поднял глаза, чтобы в последний раз посмотреть на Близнецов над головой, к которым ему вскоре предстояло вознестись, и навел на Руша пистолет.

— Не стрелять! — опять завопил тот: информация, которую мог предоставить парень, была гораздо ценнее его жизни.