Коукс и Бакстер. Компиляция]
Шрифт:
— Дальше все будет только хуже.
— Хуже быть уже не может, человек и так потерял всю семью.
— В 2001 году его брат, — констебль в пощелкала мышкой, — поехал в Штаты на какое-то благотворительное мероприятие…
— Только не это!
— …11 сентября.
— Господи Иисусе! — Блейку стало чуть ли не жалко их главного подозреваемого. — Сколько же бед может выпасть на долю одного человека?
— У брата не было никаких дел во Всемирном торговом центре, он просто оказался рядом — не в то время и не в том месте.
—
— Несмотря на деньги, он был самым несчастным человеком на свете. Показательно, правда? — этим риторическим вопросом констебль и завершила разговор.
Поскольку Сондерс был задействован в операции на «Пикадилли», Ванита отправила Блейка одного сопровождать группу захвата в огромное поместье Китона в Челси.
Когда вооруженные бойцы взбежали по ступенькам и стали ломиться в дом через дверь парадного хода, Блейк укрылся от ветра за почтовым ящиком и закурил.
Несмотря на престижное местоположение, обсаженная деревьями улица отнюдь не казалась такой уж приятной: чуть ли не на трети участков велись строительные работы. Среди спортивных автомобилей, припаркованных на стоянках у домов, виднелись грузовики, минивэны и даже небольшой кран. Отовсюду доносился назойливый строительный шум.
— Эй, приятель! — крикнул Блейк проходившему мимо рабочему, а когда тот подошел, предъявил удостоверение личности. — Что здесь происходит? Улица проваливается? — спросил он, попутно задаваясь вопросом о том, не может ли это иметь отношения к делу.
— Вот это? — спросил упитанный малый, обводя широким жестом царивший вокруг хаос. — Да не. С такими заоблачными ценами на недвижимость здесь на счету каждый квадратный сантиметр. И вот какой-то предприимчивый миллиардер совсем рехнулся, решил, что ему тесно в своих десяти спальнях, и понял, что под домом, ближе к центру Земли, полно свободного пространства, которое вполне можно использовать… И теперь они все туда же.
Столь ясный и членораздельный ответ Блейка немного удивил.
— А вот я, приди мне в голову мысль продолбить пол, оказался бы лишь в кебабной на первом этаже, — со вздохом добавил рабочий.
— Детектив! — окликнул Блейка выросший в дверном проеме спецназовец. — Все чисто!
Тот поблагодарил осведомленного, пропахшего жареным мясом собеседника и поспешно направился в дом, где один только холл был больше всей его квартиры. От мозаичного пола вверх уходила широкая деревянная лестница, в дорогих вазах стояли свежие цветы, на стене висел большой семейный портрет. Остальные семь оперативников затерялись где-то в глубине дома.
— Если вы торопитесь, то лучше начать с третьего этажа, — посоветовал Блейку командир отряда и с понимающим видом кивнул головой.
Детектив двинулся к лестнице.
— Простите, я имел в виду снизу, — уточнил боец и указал куда-то в угол, — минус третий этаж.
Когда Блейк стал спускаться по ступенькам, у него негромко пискнул телефон, предупреждая о потере сигнала. Всего на
Когда-то здесь, скорее всего, располагался кабинет, однако сейчас стены буквально задыхались под обилием картин и фотографий, изображавших счастливую семью: еще один профессионально выполненный портрет, множество любительских снимков, карандашные наброски и рядом фотографии, с которых они были сделаны, — все в рамках и развешанные с болезненной тщательностью.
— Компьютер в углу, — сказал Блейк командиру группы, надеясь, что к тому моменту, когда он вновь поднимется на поверхность, все перечисленное им уже будет в микроавтобусе, — вон тот телефон… и эта фотография, — добавил он, выбирая снимок, казавшийся, судя по возрасту мальчиков, одним из последних: беззубые улыбки и одинаковые стрижки.
Они стали спускаться дальше. Под ногами скрипели ступени, с каждым шагом становилось все холоднее, в легких сгущался затхлый воздух. Блейку казалось, что они все глубже погружаются в подсознание Китона.
Вот здесь он спал.
У дальней стены стояла неразобранная походная койка, окруженная сооружением, которое нельзя было назвать иначе как алтарем. Ювелирные украшения, одежда, детские рисунки и игрушки были разложены в аккуратные кучки. На деревянном полу по периметру кровати стояли оплывшие свечи.
— О боже! — подпрыгнул Блейк, только сейчас заметив на стене за ними деревянное распятие: в запястьях и ступнях Христа торчали гвозди, кисти рук безвольно повисли, терновый венок глубоко вонзился в кожу головы — жестокий символ, ставший движущей силой злодеяний, совершенных в последние несколько недель.
Блейк нахмурился и с неохотой отошел на шаг к середине комнаты, чтобы прочесть явно сделанную пальцем надпись на стене по обе стороны от Сына Господня:
Фотографируя для рапорта стену, он споткнулся о подушку и чуть не упал.
— Двигаемся дальше? — нетерпеливо предложил он офицеру.
Пока они опасливо спускались по узкой лестнице, ведущей на самый нижний уровень, стало холоднее еще на пару градусов.
Они вошли в комнату и не успели сделать и двух шагов, как у Блейка замерло сердце.
Повсюду, где только можно, валялись книги, дневники и папки, кипы которых возвышались над полом на несколько футов, — годы работы, плоды одержимого разума.
У полицейских было меньше часа.
Двое оперативников уже разбирали завалы, обнаруженный ноутбук был упакован и готов к транспортировке.
— Здесь собраны практически все газетные статьи о деле Тряпичной куклы, — крикнул им с дальнего угла комнаты один из них, — на столе то, что нам на данный момент удалось отыскать по Алексею Грину. Этот чувак, в смысле Китон, по-видимому, помешался на нем — годами рыл на него информацию.