Коукс и Бакстер. Компиляция]
Шрифт:
Влившись в толпу, она двинулась по платформе, дошла до середины, увидела то, что искала, и остановилась перед серой дверью с логотипом лондонского метро и табличкой:
Эмили постучала, надеясь, что не ошиблась и за перегородкой не скрывается чулан с швабрами.
— Кто там? — донесся изнутри женский голос.
Несколько стоявших неподалеку пассажиров вполне могли ее услышать, а у Бакстер не было ни малейшего желания обнаруживать себя после того, как она потратила столько усилий на эту клоунскую гримировку.
Она
Дверь осторожно приоткрылась на пару сантиметров, но Бакстер тут же ее распахнула и вошла в полутемную комнату. Впустившая ее женщина тут же поспешно заперла замок, но двое техников при ее появлении даже не повернулись, продолжая настраивать выстроившиеся в ряд мониторы, радиопередатчики, умножители частоты, компьютеры и кодируемые релейные станции, превращавшие тесное помещение в полноценный тактический командный пункт.
Руш уже был на месте — развешивал карты рядом со списком позывных.
— Доброе утро, — поприветствовал он ее.
Потом сунул в карман руку и протянул ключи от машины, никак не прокомментировав ни события, побудившие его их позаимствовать, ни ее подозрительно броский новый имидж.
— Спасибо, — коротко ответила Бакстер и сунула их в карман, — и когда все это заработает?
— Минут десять… может, пятнадцать, — ответил кто-то из-под стола.
— Тогда мы немного прогуляемся, — буднично сообщила она.
Руш понял намек и вышел вслед за ней на платформу, чтобы поговорить с глазу на глаз.
Когда он накануне вечером вернулся домой, зернистые видеозаписи, запечатлевшие, как он своим выстрелом спасает Бакстер жизнь, уже успели облететь новостные каналы всего мира. Поэтому бриться он утром не стал, и тень на подбородке значительно изменила облик опрятного и подтянутого агента. Кроме того, он зачесал назад волосы, чтобы были видны седые пряди — такая прическа, по правде говоря, шла ему намного больше.
— Вы сегодня похожи на чернобурую лису, — улыбнулась Бакстер.
Они брели к дальнему краю платформы и только что миновали огромный плакат, рекламирующий книгу Андреа.
— Спасибо. А вы… вы…
Он тщетно искал подходящие слова.
— А я похожа на бабулю-лотерейщицу, — невесело прокомментировала Бакстер, развеселив Руша. — ФБР решило почтить нас своим присутствием, — тихо продолжала она. — Они желают «оказать любую посильную помощь с тем, чтобы положить конец этим жестоким, варварским преступлениям». Перевод: они не могут свалить без Грина, но поскольку МИ5 еще не закончили его пытать, они пока потусуются тут и попробуют кого-нибудь подстрелить.
— Да, я уже и сам догадался, — сказал Руш и едва заметно кивнул на широкоплечего мужчину со стянутыми в хвостик волосами, расположившегося чуть дальше на платформе. — Этот доморощенный Стивен Сигал уже целый час не может выбрать себе шоколадку.
— О господи, — закатила глаза Бакстер, — ночная смена доложила, что взяли еще двух Кукол.
— Значит… осталось десять?
— Десять, — кивнула Бакстер.
— Плюс наш Азазель, кто бы он ни был, — добавил Руш.
Они немного помолчали, дожидаясь, когда затихнет грохот подъезжающего поезда.
— Мы прорвемся, — произнесла она, глядя вслед удаляющемуся поезду, чтобы не смотреть на коллегу, — мы подобрались к ним вплотную. Я знаю, вы считаете этот день чем-то вроде испытания, но мы можем сделать только то, что в наших силах. Не делайте глупостей и не…
— Знаете, о чем я думал этой ночью? — перебил ее Руш. — Я ведь так и не ответил на ваш вопрос.
На лице Эмили отразилась озадаченность.
— Вопрос о том, как человек, которому по роду занятий полагается быть умным и всю жизнь искать вещественные доказательства, может беспочвенно и нелогично верить в… «феечек с неба», так вы тогда сказали? — с улыбкой напомнил он.
— Я вот правда не хочу сейчас в это лезть, — ответила Бакстер, с содроганием вспоминая свою вспышку злобы в самолете.
— А мне кажется, сейчас самое время в это залезть.
К платформе подошел еще один поезд, двери открылись, на десять секунд воцарился хаос, кто попроворнее, занял места, оставив неудачникам невеселый выбор: либо схватиться за поручень, рискуя подхватить какую-нибудь заразу, либо грохнуться на пол, когда состав опять тронется в путь.
— Я был таким же, как вы, — начал Руш, — ну, раньше. Думал, что вера нужна только слабакам, что это самообман, помогающий выжить в жутких условиях.
Слова Руша напомнили Бакстер ее собственное отношение к психотерапии до того, как психологи спасли ей жизнь.
— Но потом, когда случилось… то, что случилось, я попросту не мог смириться с мыслью, что потерял их навсегда, что я больше никогда не смогу быть рядом с ними, обнять их, что мои девочки и все, что они в себе заключали, безвозвратно ушло. Они были слишком значимы и важны для меня, чтобы просто взять и исчезнуть, понимаете?
Бакстер изо всех сил пыталась сдержать эмоции, а вот Руш, казалось, был абсолютно невозмутим и спокоен, просто пытаясь выразить свои мысли.
— В ту самую секунду, когда я об этом подумал, все как будто встало на свои места: на самом деле они никуда не ушли. Я чувствовал это. И вот сегодня я оказался здесь… Вы считаете меня сумасшедшим?
— Я сегодня молилась! — выпалила Бакстер и поднесла ко рту ладонь с таким видом, будто выдала какой-то постыдный секрет.
Руш недоверчиво посмотрел на нее.
— Не верите? Честно говоря, я даже толком не знала, как это делается. Но я просто подумала: а что, если я ошибаюсь? Что если что-то или кто-то все же есть? Сегодня слишком многое стоит на кону, чтобы ни во что не верить, правда? — Щеки Бакстер раскраснелись, но яркий макияж, на ее счастье, почти полностью это замаскировал. — Прекратите! — рявкнула она, увидев на его лице улыбку, и быстро перешла к сути дела. — Если я уж выставила себя перед вами последней дурой, то дайте мне хотя бы сказать, за что я молилась.