Коукс и Бакстер. Компиляция]
Шрифт:
— Чемберс! — повторил Эдмундс.
— Ничего их не связывало! — вызывающе бросила она.
— Какая между ними была связь? — заорал он на нее, заполонив своим напором всю комнату.
— Говорю тебе — никакой!
Финли прочистил горло и повернулся к Эмили. Та посмотрела на него, в глазах ее полыхнула ярость.
— Я тоже не верю ни одному его слову, девочка моя, но нам надо прийти к согласию и во всем разобраться, — произнес он.
Бакстер промолчала.
— Волк всегда считал, что то письмо послал Бен, — продолжал Финли.
— Какое еще письмо?
— В отдел профессиональных стандартов столичной полиции;
Финли вновь поднял глаза на Бакстер, но та на него даже не посмотрела.
— Эта бумажка, когда ее зачитали в суде, стала последним гвоздем, вбитым в его гроб, — вспомнил Симмонс, на лице которого все больше проступало тревожное выражение, — именно она спасла Халида.
— Вы делаете весьма серьезные заявления, детектив-констебль Эдмундс, — сказала Ванита, констатируя очевидное, — а серьезные заявления требуют таких же серьезных доказательств.
Эдмундс что-то вспомнил, стал лихорадочно листать страницы своего блокнота и прочел:
— «Двадцать восьмое июня: дежурил перед дверью допросной комнаты, подслушал разговор мэра Тернбла с детективом-сержантом Вильямом Коуксом: “Я понимаю. Вы все только тем и занимались, что делали свою работу: журналисты, адвокаты, тот герой, что раздробил мне запястье и оттащил от Халида”».
— Он так сказал? — обеспокоенно спросил Симмонс.
— Слово в слово. Назвал троих фигурантов списка, когда мы о нем еще и слыхом не слыхивали.
— Но это еще не повод для того, чтобы навлекать на наши головы лавину дерьма, которая не замедлит обрушиться на нас, если мы пойдем по этому пути, — возразила Ванита.
Эдмундс выбежал из совещательной комнаты, а когда вернулся, в руках у него была архивная коробка с уликами. Он раздал коллегам документы по делу, не забыв приложить и уличающий бланк запросов.
— Вы помните, как Волк отреагировал вчера, когда я сообщил ему о своем открытии? — спросил молодой детектив. — Ну так вот, у меня есть еще шесть таких коробок, они хранятся у меня в столе…
— Это все объясняет, — сказала Бакстер, — Волк нагнал страху на этого психопата, и теперь наш киллер вынужден защищаться.
— Я тоже об этом подумал. Но почему тогда Волк никому ничего не рассказал? — обратился Эдмундс к аудитории. — Ведь в этих коробках бесценные сведения, способные спасти жизнь не только другим потенциальным жертвам, но и ему самому!
Ответом ему было гробовое молчание.
Эдмундс присел на корточки, закрыл руками лицо и принялся раскачиваться. Черты его исказились, будто от боли, губы зашептали бессвязные обрывки сведений:
— Волк его вычислил… встретился с ним… сообщил подробности дела… Нет. Киллер не стал бы этого делать только потому, что они враги Волка — Коукс взял его за горло.
— Лично я больше не собираюсь слушать это дерьмо, — сказала Бакстер и встала, собираясь уйти.
Эдмундс вновь повернулся к повергнутым в шок коллегам.
— Волк хотел отомстить, восстановить справедливость, называйте как угодно, — начал он, продолжая мысленно собирать факты воедино, — за Аннабель Адамс, за ее семью, за себя. Никто из этих людей не понес наказания за свою продажность, бездействие и умение извлечь выгоду в любых обстоятельствах, в то время как самого его поместили в психиатрическую лечебницу, а еще одну
В стеклянную дверь постучали.
— Не мешайте! — заорали все пятеро хором на робкую, как мышка, женщину, которая тут же убежала и плюхнулась за свой стол.
— Это если Коуксу удалось установить личность преступника, что далеко не факт, — сказал Симмонс, начисто игнорируя взгляд Бакстер. — Ответ надо искать в этих коробках.
— Возможно, — кивнул Эдмундс.
— Курам на смех, — прошипела Бакстер.
— Если вы не ошиблись, нам придется признать, что все это время Коукс передавал киллеру сведения, — вставила слово Ванита.
— Да, это многое объяснило бы, — ответил Эдмундс, — о том, что у нас в отделе утечка информации, я подумал еще несколько дней назад.
Молодой детектив взглянул на Бакстер, ожидая от нее подтверждения его слов, но та его подчеркнуто игнорировала. Ванита вздохнула.
— Тогда у нас есть реальный шанс спасти Эшли Локлен, — сказала она, — ведь Коукса я от дела отстранила.
Финли и Бакстер обменялись взглядами.
— Я чего-то не знаю? — спросила Ванита.
— Утром Волк был в ее квартире, — бесстрастно ответила Эмили, — у меня сложилось впечатление, что он провел у нее ночь.
— В этой жизни осталось хоть одно правило, которого он не нарушил? — воскликнула Ванита, осуждающе глядя на Симмонса. — Эшли Локлен придется все рассказать. Детектив-констебль Эдмундс, допустим, вы правы. Как по-вашему, киллер в курсе, что за всем этим стоит Коукс?
— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.
— А вы попробуйте.
— Я лишь могу выдвигать предположения.
— Ну так выдвигайте.
— Думаю, нет. Волк наверняка считает себя умнее нас всех, в том числе и киллера. Он никогда не оставит за собой хвостов. К тому же, я уверен, что киллер, включив Коукса в свой список, не согласится оставить его в живых. Для него это вопрос чести. Отступиться от своих намерений было бы для него унижением.
— Это лишь значит, что Коукс намерен добраться до него первым, — сказала Ванита.
Бакстер швырнула горсть бумаг в растрескавшееся стекло и опять встала.
— Чушь собачья! Вы хоть понимаете, что говорите? Это же Волк! — Потом повернулась к Финли и добавила: — Твой друг, ты не забыл?
— Да, — с убитым видом ответил он, — но против фактов, Эмили, не попрешь.
Бакстер повернулась к Эдмундсу.
— В последние несколько дней ты с маниакальным упорством искал в нашей команде крота и вся эта история пришлась для тебя очень кстати. Если кто-то здесь и считает себя умнее других, то это ты! — выкрикнула она и с мольбой во взоре посмотрела на коллег. — А если нас заманивают в ловушку? Вы об этом подумали?