Коварная обольстительница
Шрифт:
– А какая альтернатива? – спросил Коул.
– Остаться в своем доме, жить своей обычной жизнью. Организовать уход на дому, если потребуется, а если нужен более интенсивный или профессиональный уход, чем может обеспечить приходящий специалист… вот тогда-то и подумать о приюте. Но не стоит торопиться с этим.
Коул встал, взял бумаги с кровати, сложил их и убрал во внутренний карман пиджака. Он старался не смотреть в сторону Эмили.
– Почему бы тебе не сходить к нашему здешнему почтальону, –
Он поднял на нее глаза.
– А к кому мне обратиться, Эмили, по поводу бесконечных воззваний каждого телевизионного канала? И к кому обратиться, чтобы ей не стучали в дверь разные мошенники, предлагающие починить крышу, подстричь деревья или покрасить дом?
– Может быть, нанять ей эдакого финансового советника?
– Ты так думаешь?
Эмили не обратила внимания на его сарказм и бодро добавила:
– Что вполне возможно и без того, чтобы перевернуть всю ее жизнь, отправив доживать в дом престарелых.
– Но для этого надо заручиться ее согласием, а я не верю, что она согласится на какой-либо финансовый контроль.
– Тогда тебе просто придется найти способ ограничить ее доступ к чекам, – дипломатично предложила Эмили, вставая с постели. – И к кредитным карточкам тоже, как я понимаю.
Коул вновь натянуто улыбнулся.
– Она использовала кредитную карточку, переводя деньги на счет террористической группы. ФБР потребовалось пять секунд на то, чтобы найти ее данные, и минут десять на то, чтобы выяснить в кредитной компании мою фамилию. Теперь действие всех ее кредитных карт блокируется, если она пытается оплатить какую-то сомнительную затею, а ее просьбы заменить кредитную карту игнорируются.
– Похоже, все действительно непросто… Тебе не позавидуешь.
– Да уж…
Эмили подошла к нему и обвила руками его талию.
– Ты хороший человек, Коул Престон, – сказала она, улыбнувшись.
Он обнял ее и попытался улыбнуться в ответ.
– Я жестокосердный мерзавец, который хочет отправить свою бабушку на свалку, помнишь?
– Да, но я уверена, что ты обдумаешь все варианты и выберешь лучший. Ты не предпримешь ничего, что бы сделало Иду несчастной. Если я могу чем-то помочь, только скажи.
– Что бы ты предпочла? Убрать почтальона или выкрасть почтовую сумку?
Эмили усмехнулась.
– И то и другое – федеральные преступления. Я уверена, что мы можем придумать решение, которое не приведет нас в тюрьму.
– По крайней мере, ФБР будет знать, где найти меня.
Она засмеялась и обняла его.
– Пусть все идет своим чередом, Коул. Ни к чему заранее думать о неприятностях. Когда придет время по-настоящему позаботиться об Иде, ты сразу поймешь, что нужно делать. Этот
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно.
– Спасибо, Эмили, – прошептал он и приблизил свои губы к ее губам.
– Ау! Эмили! Ты здесь?
Коул отпрянул и поднял бровь. Они одновременно взглянули в сторону входной двери и обнаружили недоуменно моргающую Бэт, стоящую на пороге с зеленым платьем в руках.
– Кончен бал, – сказала Эмили с грустной улыбкой, разжимая свои объятия. – Пойдем, познакомлю вас.
– Черт возьми, Эм, – выдохнула Бэт, когда – они приблизились к ней. – Мне очень жаль. Я же не знала. Даже не подозревала!
– Все в порядке, – успокоила ее Эмили.
– Да, – добавил Коул. – Хотя история была бы совершенно другой, если бы мы все еще висели на люстре.
Бэт тут же подняла глаза к потолку и посмотрела на стеклянный плафон, закрывающий единственную лампочку.
– Он шутит, – успокоила подругу Эмили. – Бэт, познакомься. Это Коул Престон, внук Иды Бентли. Коул, а это – моя подруга Бэт Хардести, человек, совершенно лишенный воображения и понимающий все буквально.
Коул с улыбкой шагнул вперед, протянул руку и произнес:
– Приятно познакомиться, Бэт.
– Мне тоже, – смущенно сказала она. – Очень надеюсь, что ничему не помешала.
– Совершенно, – сказал он, чмокнув Эмили. в щеку. – Жизнь просто идет своим чередом. До вечера?
Эмили, которую переполняли чувства, кивнула.
– Я буду здесь.
– Счастливо, – бросил Коул, направляясь к входной двери. – Не нападай на почтальонов без меня!
Эмили засмеялась. Она проводила его взглядом до лифта и помахала рукой.
– На почтальонов?
– Слишком долго объяснять, – ответила Эмили, закрывая дверь и беря свое платье из рук подруги. – Пожалуй, я оденусь.
Бэт кивнула и направилась в кухню со словами:
– Пожалуй. Мне кажется, что Аугсбург еще не готов считать легкомысленный пеньюар приличной дневной одеждой.
– Он совсем не легкомысленный, – возразила Эмили, идя в спальню.
– Легкомысленный. – Бэт доставала кусок сыра из холодильника. – Интересно, сколько может стоить вещь, на которую пошло так мало материи? А онтого стоил?
– Ах… –Эмили остановилась в дверях спальни.
– Больше ничего не говори, – проворчала Бэт, вынимая нож из ящика. – А то я порежусь.
Эмили, улыбаясь, вошла в спальню, чувствуя необыкновенный подъем. Собирая влажные полотенца Коула, она нашла забытый среди смятых простыней галстук. Она схватила его и глубоко вдохнула пьянящий аромат одеколона. О да, он,безусловно, стоил ее нового белья.