Коварная обольстительница

Лафой Лесли

– Да, мэм, – сказал Коул уважительным, если не кающимся тоном.

– Эмили! – обратилась, повернувшись к ней, Ида.

И у Эмили екнуло сердце.

– А тебе тоже ясно?

Голос Эмили дрогнул, когда она ответила:

– Да, мэм.

– Хорошо. – Ида повернулась и осторожно направилась в гостиную со словами: – А вот теперь, когда мы закончили наш разговор, я сяду.

Коул, шедший за бабушкой, заметил:

– В разговоре обычно участвуют более одного

человека.

Ида, опустившаяся в кресло с подголовником, возразила:

– Можете разговаривать сколько угодно, когда я уйду в свой кабинет, чтобы написать благодарственные письма. – Она повернула голову в направлении софы и спокойно сказала: – Садитесь.

Они подчинились и сели на некотором расстоянии друг от друга.

– Вы читали предписание доктора?

Оба кивнули.

– И знаете, какие лекарства я должна принимать? И что от них не стоит ждать никаких чудодейственных результатов?

Оба опять кивнули.

– Хорошо. Эмили, установили ли уже в Центре балетный станок?

– Зеркальную стену сделали вчера утром, – доложила Эмили. – А станок установят сегодня около трех. Во всяком случае, так мне обещали.

– Тогда мне надо быть там в четыре часа, чтобы приступить к занятиям для моей физической реабилитации.

Коул покачал головой.

– Не знаю, бабушка. Это…

– Коул!

– О господи, – пробормотал он, опустив голову.

– Понимаю, что вы с Эмили имеете самые лучшие намерения, но я не нуждаюсь, чтобы со мной нянчились, и не потерплю, чтобы меня удерживали. Независимость – штука хрупкая, она не терпит компромиссов. Я не откажусь от своей независимости до последнего вздоха.

Старушка переводила взгляд с одного на другого, и они послушно ответили в унисон:

– Да, мэм.

– Эмили, насколько я помню, тебе осталось чуть более недели до торжественного открытия аугсбургского Центра творчества. Я не ошиблась?

– Восемь дней.

– Тебе еще много осталось сделать?

О, черт!

– Да, много.

– Тогда полагаю, что тебе лучше направить свою энергию на завершение твоего проекта, а не крутиться вокруг меня и не ждать, чтобы немедленно подхватить меня, если я завалюсь назад.

И откуда Ида знала, что она это делала?

– Коул! – обратилась Ида к внуку. – Насколько я понимаю, ты руководишь бизнесом. Кто тебя замещает сейчас?

Он запнулся, потом ответил:

– Мое личное присутствие не настолько необходимо.

– Вот как? – воскликнула Ида тоном паука, поймавшего муху. – Кто же звонил тебе тогда сегодня утром как раз перед приходом доктора?

Коул покраснел. Ида уже знала ответ. Они оба поняли, кто звонит, в ту

же секунду, как он взял трубку.

– Джейсон.

– И что же такого сказал тебе твой помощник? Что заставило тебя выйти из комнаты, чтобы твой ответ не могли услышать?

Он вздохнул и только молча посмотрел на нее.

– Совершенно очевидно, что тебе пора вернуться к работе.

– А что, если я этого не хочу? – возразил Коул.

Ида медленно подняла седую бровь.

– Если ты считаешь нормальным отвечать как семилетний ребенок, тогда совершенно определенно тебе пора снова заняться своим бизнесом. – Она снова поочередно посмотрела на них. – Благодарю вас обоих за доброе отношение, за помощь. Я глубоко тронута и навсегда запомню вашу заботу обо мне. И, пожалуйста, поймите, что из любви к вам я категорически настаиваю, чтобы вы оба вернулись к своим делам. И не потерплю никакого дальнейшего обсуждения этой темы.

Ида поднялась.

– А теперь с вашего разрешения, – заявила она, выходя из гостиной, – мне необходимо написать уйму благодарственных писем.

– Ну и ну! – восхищенно сказала Эмили, когда Ида скрылась за дверью. – Никогда не видела ее такой. Тебе не кажется, что инсульт все же повлиял на ее характер?

– Нет. – Коул откинулся на подушки и обхватил голову руками. – Она еще вела себя с нами спокойно. Жаль, что тебя не было в ту ночь, когда меня домой привели полицейские. Был застукан в Центральном парке купающимся нагишом… Вот тогда я всерьез собирался просить, чтобы меня взяли под охрану!

Эмили улыбалась, но только до тех пор, пока не проследила за взглядом Коула. Он смотрел в потолок, и мысли его витали где-то очень далеко. Ей был знаком этот взгляд, она знала, что он означает. Не было никакого смысла делать вид, что она ничего не понимает. И никакого смысла оттягивать неизбежное.

– Так что сказал тебе Джейсон, когда позвонил? – спросила она как можно равнодушнее.

– На этой неделе подкомитет конгресса проводит слушания по биотопливу. Выступление группы, проталкивающей проект с сахарным тростником, назначено на четверг.

– И они смогут убедить конгресс в том, что у них есть первичная финансовая поддержка, чтобы их посчитали серьезным игроком на этом рынке? – высказала свое предположение Эмили.

– Да. Если их воспримут серьезно, тогда правительство выделит средства на дальнейшее развитие проекта.

– Значит, вся надежда на тебя?

Он кивнул, все еще глядя куда-то далеко.

– Чтобы представить наш вариант в четверг, необходимо успеть подготовить документы самое позднее завтра.