Ковчег 5.0. Межавторский цикл

Михайлов Дем Алексеевич

– Что за крепость без тюрьмы? – даже немного обиделся я – В ней может не быть оружейной или кухни, но тюрьма – это святое. Приличные крепости вообще вокруг камер строят.

За шутками и прибаутками работа спорилась, и к середине ночи два больших плота были готовы и спущены на воду. Я даже испытал небольшой приступ ностальгии, вспомнив, как мы вот так же радовались аналогичному событию у бункера с оружием. Правда, эти плоты тем были не чета, там мы вообще не знали наверняка – дойдем мы водой до крепости или тальник, которым мы бревна обвязывали, не выдержит груза оружия.

Вот

тоже – вроде бы недавно все происходило, с той поры прошло времени всего ничего, а словно несколько лет минуло. Что значит – живем насыщенно, дни за месяцы идут.

А еще чуть позже все угомонились, осознавая, что день впереди непростой и надо хоть немного поспать. У нас тут ведь не реальная жизнь, где можно подстегнуть рефлексы какой-то химией, даже если долго не отдыхал, у нас тут все жестче. Сегодня не поспал, завтра в самый важный момент этого отдыха тебе и не хватит, причем в самый важный момент. Может, зрение подведет, может, еще чего случится, и винить в произошедшем ты можешь только себя.

Но я все же пожертвовал десятью минутами сна для того, чтобы отвести в сторонку Флая для важного разговора.

– Завтра ты возвращаешься в Сватбург – без всякий прелюдий заявил я ему – Пойдешь сопровождающим с плотами. Гунальд, конечно, мужик деловой, но боец он, похоже, так себе.

– Почему я, Сват? – чуть не заплакал парень – Давай с ним лучше Китти отправим? А еще лучше – Фиру!

– Фира мне тут нужна – осек я его – Не как стрелок, разумеется, а как трофейщик. Она, во-первых, в радиотехнике отлично разбирается, во-вторых – еврейка. И то и другой может существенно улучшить материальную базу крепости. Флай, мой выбор не случаен, и это не признак недоверия к тебе, как ты явно подумал, а наоборот – признание твоих достоинств. Тебе та первая смерть на пользу пошла, ты теперь сначала думаешь, а потом делаешь.

И это на самом деле было так, я ни словом не соврал.

– Теперь вот что – я понизил голос до шепота – Не думаю, что возможны какие-то сюрпризы, особенно если вы не станете жаться к берегам, но если вдруг что, причем настолько, что дело дойдет до стадии «дрянь», то твоя задача изменится. Не надо спасать всех, кого можно. Обеспечь безопасность всего одному человеку – Стефании.

– Это той, что не в себе? – уточнил Флай – Ясно.

– Голову положи, но до Сватбурга ее доведи – ткнул я пальцем в грудь парня – Она – твоя главная задача.

– Выполню – заверил меня волк – Не сомневайся.

– Даже в мыслях не имел такого. И вот еще что – всех прибывших прогоните через умников. Скажешь, чтобы задействовали Свонн, они поймут.

Еще до отъезда я успел перекинуться парой слов с Профом, который был невероятно воодушевлен работой с нашим новым приобретением. Единственным минусом он счел определенную флегматичность норвежки, но тут уж ничего не поделаешь, характер какой есть, такой и будет.

Договорились мы и о том, что он будет присутствовать при опросе всех новичков, приходящих в крепость, причем именно с ней. Появление «кротов» неизбежно, но надо хотя бы знать, кто именно ими является. А еще лучше – кто именно к нами их направил,

хотя с этим будет сложнее.

Да и сейчас у нас такие точно есть, из числа тех, кто пришел раньше. Но ничего, со временем и их сыщем, никуда они не денутся.

А еще я все никак не мог отделаться от мыслей о странных словах, что произнесла Стефания, вернее – о предостережении. Ну да, кто-то из женщин сказал, что она не пророчица, но если это не предсказание, то что? Вот только очень уж оно размытое и расплывчатое, его применить практически к любому человеку можно. И к Рувиму, и к Салеху, и даже вон, к Насте, по милости которой мы то и дело влипаем в истории. Хотя нет, вру, к Насте нельзя. Стефания четко обозначила – «он».

Значит, все-таки, Рувим? Или нет? Поди знай. И что самое печальное – уточнить не получится. Настоящие провидицы, сомнамбулы, экстрасенсы не комментируют и не дополняют сказанное, поскольку чаще всего его попросту не помнят. Я как-то целый цикл программ на эту тему просмотрел, когда в госпитале после ранения валялся, кое-что запомнил.

Расставание вышло очень хорошим. Было видно, что наши новые знакомцы испытывают немалый душевный подъем, и даже те, кто не умеет плавать, и потому боится воды, все же без визгов и ругани забрались на плоты, осознавая, что так они до цели доберутся куда быстрее. Да и безопаснее тоже.

– Если прибудете по темноте – к крепости не суйтесь – посоветовал Гунальду Голд – Дождитесь света. За старшего в Сватбурге остался Евгений, он в разговоры вступать не станет, даст первый предупредительный в воздух, а второй следом пойдет на поражение. И даже слова Флая вряд ли для него будут аргументом.

– Чего наговаривает? – недовольно поморщилась Марика – Ну да, Жека сейчас на меня зол, на тебя, скорее всего, тоже, но он всегда умел разделять личное и служебное. И в отличии от нас с тобой всегда пытался решить дело миром.

– Правильно все Голд сказал – не согласился с ней я – Нет, Жека конечно не такой, но нафига им под стены крепости по темноте переть? Какой в этом смысл? Так что пусть лучше на пристани посидят.

«Василек» погудел, люди на плотах загалдели, махая нам руками, и мы разошлись в разные стороны, каждый в свою.

– Столько времени – пробормотал себе под нос Зорган – Могли бы уже быть на месте.

Сказано вроде бы тихо, вроде бы как самому себе, а услышали все. Надо будет Рувиму сказать, что молод еще этот паренек для подобных миссий. Не хватает ему как выдержки, так и ума.

А правы все же оказались мы, а не он. Римскую дорогу мы увидели ближе часам к двум, то есть иди мы по реке в ночь, почти наверняка прозевали бы ее. Как раз «час волка» стоял бы, сумрачный и серый, да еще и с туманом по берегам.

– Туши скорость – велел я Одесситу – Прибыли, рули к берегу. Черт, опять придется в воду сигать. Ну как же надоело! Вернемся, я гнома этого не слезу, пока он мне обещанные сходни не соорудит.

– А нам как? – дернул меня за рукав капитан – Опять на воде ждать? Если да, так надо «Василек» в «Утку» переименовывать уже, мы с Павлом уже как они, только разве что яец не несем.