Ковчег царя Айя. Роман-хроника
Шрифт:
Явь и сон
4
Откровенно говоря, Руданский очень даже удивился словам Петра. Вообще, прошлогодняя встреча оставила об Аллином муже впечатление двоякое. С одной стороны, он показался Кириллу человеком замкнутым, все время державшимся в стороне. С другой… Алла при всей своей бурной энергии и явном первенстве во взаимоотношениях с Петей и Женей, тем не менее, подчинялась Петру по одному только взгляду последнего.
И теперь Руданский был удивлен тому,
– О, мальчики пришли! – воскликнула Женька, – а мы как раз собирались ужин приготовить.
Руданский криво улыбнулся, подумав о Жене. А на чьей стороне она? В прошлом году, когда получился своеобразный экспромт во взаимоотношениях Жени и Кирилла, она была явно на его стороне. А сейчас? Какая роль уготована ей сейчас? Если Женя вполне согласна с Аллиным выбором, значит, она… Она отдает его, Кирилла, своей лучшей подруге?! Но с какой стати! И даже, если это так, то зачем она явилась на Айя? Чтобы лицезреть «торжественный» отход Кирилла в Аллину палатку? Полная чушь! Не мазохистка же она.
Правда, Петя утверждает, будто у него с Женей, образно говоря, «своя песня». Что ж, поверить можно…
В этот момент Кирилловы размышления прервал громкий голос Петра:
– Девочки! Готов к принятию пищи с одним лишь условием.
– Каким? – Женя внимательно посмотрела на Петра.
– Я сам помогу накрывать «поляну». Аллочку мы освободим для разговора с Кириллом. А то, глядишь, снова гром грянет, и она так и не удосужится с человеком пообщаться. Как мое предложение?
«Начинается», – подумал Кирилл.
– Я – за, – бойко крикнула Женя, – а ты, Алла?
Алла молча поставила на расстеленную клеенку четыре белые пластмассовые тарелки и, встав, сказала Руданскому:
– Ладно, Кирюша, пошли поговорим. Ужин подождет.
– Ну, пошли, – согласился журналист и тихо добавил, – тайны Мадридского двора…
– А? – не поняла Алла.
– Кажется, скоро дождь пойдет, – громко сказал Кирилл.
Алла подняла голову к небу и парировала:
– Может быть. Но он нам уже не помешает, я надеюсь?
Отойдя к дальней стороне поляны, Алла взяла Руданского за руку и проникновенно проговорила:
– Кирюша, я буду с тобой предельно откровенна. И очень прошу, чтобы и ты мне ответил тем же.
– Хорошо, – согласился журналист, – только я, право, не понимаю, какой откровенности
– Сейчас поймешь. Но вначале я хочу тебе сказать главное. Кирюша, я все знаю относительно тебя и Жени. Ну, в тот раз…
– В прошлом году? – уточнил Руданский.
– В прошлом году, Кирюша, в прошлом году.
– Но я не понимаю… Какое это может иметь отношение к тебе?
Алла глубоко вздохнула и крепко сжала Кириллу ладонь.
5
– Ну же! – стал настаивать Руданский, – я хочу знать, почему ты вправе вмешиваться в отношения двух взрослых и совершенно независимых от тебя людей?
Алла улыбнулась.
– А знаешь, Петя мне этот же вопрос задавал, когда я откровенно с ним поговорила.
– Да меня совершенно не интересует позиция твоего мужа, – не сдавался Кирилл.
– Извини. Это так, не к месту вырвалось. Просто… Кирюша, просто Женя вспомнила все.
– А? – не понял Руданский.
– Женя вспомнила свой сон в мельчайших подробностях. Ты понимаешь, о чем я сейчас говорю?
Руданский сделал непонимающие глаза.
– Какой еще сон?
– Ну тот, который случился у нее на маргаритковой поляне, куда ты ее увел в 3 часа дня 3 мая прошлого года.
– Ах, вот ты о чем! – воскликнул журналист, – а я не могу взять в толк… все ходишь кругами и ходишь. Как щука вокруг карася.
– Удачное сравнение, – снова улыбнулась Алла, – щука… Надо же! Меня так еще никто не называл.
И вдруг, резко изменив тон, она с вызовом посмотрела на собеседника и почти выкрикнула:
– Только это не сон был! Правда, не сон? Кирюша, то, что Женьке, этой дурехе-бабе, привиделось, на самом деле произошло в реальности. Между тобой и ею. Нет, нет, я не правильно выразилась. Между вами и тем местом, куда ты ее водил.
– Хм…
Руданский на секунду задумался, очевидно, вспоминая перипетии прошлогодней «прогулки» с Женей.
– Признаюсь тебе, Алла, я действительно утаил от вас многое…
– Точнее – все, – перебила его Алла.
– Пусть так – все, что случилось между мной и Женей. И даже был рад тому, что она уснула и забыла о случившемся. Тем более… Как бы выразиться поудачней… Словом – произошедшее тем днем на Айя касалось только меня. Зачем посторонним людям знать лишнее?
– Посторонние – это мы, – уточнила Алла.
– Да.
– Прости, но Женька-то не посторонняя! Она была с тобой. Как минимум: она свидетель случившегося.
– Случайный свидетель.
– А если нет?
– Как так? – удивился Руданский.
– Может быть, и она, и я совсем не случайно оказались на мысе Айя в прошлом году? И встреча с тобой была делом закономерным. И…
– Ага! – прервал ее Руданский, – вы ведь поисками сокровищ занимались. Я вспомнил! Только, милая Алла, к вашим сокровищам ни я, ни тот поход с Женькой никакого отношения не имел. О чем тогда говорить!
– Кирюша…
Алла враз обмякла, словно ее стукнули по голове чем-то тяжелым.