Ковчег для Кареглазки
Шрифт:
Спасло меня счастливое провидение. Красная звездочка, до того мирно светившая в небе, опустилась в виде дрона, застыв прямо перед тварью. Монстр свалил аппарат, раздирая металл и пластик, и в это время появился хлипкий монах с внушительным автоматом и стал накачивать тварь крупным калибром. Я вижу лицо — совсем юный, черноволосый парень, удивительно спокойный и уверенный в себе.
Этот юнец дает мне передышку, и я пытаюсь открыть канализационный люк. Он то ли подмерз, то ли заржавел, поэтому приходится использовать Кракобой. Я скрываюсь под крышкой как раз перед тем, как кракл бросается на монаха, и тот взрывает гранату. Безумный поступок — но, наверное, у него
****
Путешествие в канализации оказалось едва ли не самым приятным событием этой ночи. Пока что, по крайней мере.
В коллекторе давно высохло, у меня был фонарь, я удачно выбрал направление, распылил аэрозоль для устранения своего запаха и, в итоге, неспешно пробежал не менее километра под землей. Тогда я перекурил, глотнул алкоголя, а заодно и оглядел дипломат с бумажками.
У кейса был кодовый замок, который я не смог открыть. Хотел уже вскрыть или разбить его Кракобоем, но удержался. Во-первых, выглядел он крепко и добротно, поэтому затея могла и не удаться. Да, пошумел бы, потратил силы и время, но результат не был гарантирован. С такими кейсами я еще не сталкивался. Это, фактически, стало второй причиной, почему я оставил этот минисейф в покое — в нем могло быть нечто, являющееся особо ценным… или опасным.
Бумажки я изучил. Удостоверение майора Артура Мчатряна — с фотографией того самого чувака, который помер под аптекой. Большая карта с изображением едва не половины страны, вкупе с Горноречьем и Межником. Тут меня привлекли рукописные пометки на карте. Некоторые города были обведены, возле них стояли плюсики, иногда от них расходились стрелки… а на юге, километрах в ста от меня, если я правильно оценил масштаб, красным фломастером был нарисован кружок с подписью «Новый Илион». Может, колония выживших?
Последнее — пожелтевшая фотография двух парней и девушки, стоявших на желто-горячем пляже на фоне темно-синего моря. «Анапа 2019». Парни были похожи между собой, но я смог их точно разделить. Майор Артур Мчатрян — постарше, высокий и носатый, а второй — и ростом поменьше, и мордаха у него послащавей. Два молодых мигранта. Я таких недолюбливал.
От вида девушки перехватило дыхание, а по телу пробежали «мурашки». Такое было лишь однажды, давным-давно, когда я сидел в зале на репетиции концерта, а Вероника танцевала на сцене. Я глядел и глядел на нее, пока не стал задыхаться — так редко я дышал, боясь пропустить хоть одно движение. Сейчас мне показалось, что девушка на фото была намного красивее Ники. Может, я просто относился к бывшей с меньшей симпатией, а может, блондинка на фото действительно была лучше.
У незнакомки были длинные пепельные волосы, исчезавшие ниже плеч, плоский спортивный живот, длинные крепкие ноги и аппетитные бедра. У нее были темные глаза, а ярко-алые губы улыбались той самой улыбкой, увидев которую на улице, обязательно улыбнешься в ответ. А острый вздернутый нос словно говорил — я люблю жизнь, а также мне нравится лезть везде, куда не просят…
Естественно, блондинке очень шел купальник, сочетавший в себе розовую часть с бело-голубыми полосами. В ней есть все, о чем я мечтаю, — подумал я. Фотография сразу приобрела ценность, поэтому я спрятал ее в карман, предварительно вытерев салфеткой и ее, и руки. Ясный пень, что красотка — это, фактически, икона с тупыми мозгами или невыносимым характером… 99 %, что ее и в живых-то нет.
Достав просроченный детский крем, я дал себе пять минут «помечтать», а уж затем только продолжил путь.
Выйти на поверхность пришлось, пройдя еще около километра — туннель преграждала решетка из толстой арматуры, а совсем рядом был колодец, ведущий вверх.
Выход оказался немного правее от нужного мне моста. Почти идеально. Фактически, возвращение из канализации прошло тютелька в тютельку, как и было нужно.
Я еще не добрался «домой», но у меня были лекарства для Танюши — дай Бог, чтоб она еще была жива, и мои неимоверные усилия не оказались напрасными. А то, как я выбрался из двух передряг, настраивало на оптимистичный лад. В который раз проявилась моя суперспособность — ах да, вы же не знаете? У меня есть талант выживать всегда и везде. Может, мистика… может, нет. Но когда 8 миллиардов погибли, а ты до сих пор топчешь земельку, несмотря на всю свою несуразность и неприспособленность к жизни — это воспринимается как особый талант.
****
Крылова вынырнула из тревожного забытья, когда Пархоменко заорал, перекрикивая шум вертолета и гул солдат, набитых в салон: «Огонь, огонь! Смотрите, там пожар! На юге!».
Горин смотрел вперед, куда показывал второй пилот, но ничего не видел. Лена вгляделась в стекло, но с ее места также невозможно было что-либо разглядеть, кроме проносящихся внизу многоэтажных прямоугольников и темных артерий, ранее бывших запруженными улицами. Правее был большой арочный мост, соединяющий берега быстрой Катуни. На нем вкривь и вкось расположились легковые и грузовые машины, автобус и молоковоз. Все застыло в том же виде, как 5 лет назад. Она мысленно повторила детскую считалочку, во время которой все замирает: море волнуется раз, море волнуется два… Парализованный техномир. И почти ничего живого.
Ее глаза увидели, а разум не сразу осознал, что на мосту происходило движение. Темная фигура двигалась, огибая перманентную автомобильную пробку.
— Кто это? Стоп! СТОЙ! — она поймала на себе удивленные и насмешливые взгляды, но продолжала кричать — хотя и не верила своим глазам. Это Артур? Или нет?
— Лети над мостом, помедленней! — попросила она Пархоменко, и муж кивком разрешил пилоту выполнить ее просьбу.
Ми-8 резко вильнул вправо, целясь на мост, и солдаты недовольно загудели. Лене показалось, что тень приостановилась на капоте одной из машин и повернулась к ним. А затем снова побежала.
— Ты что-то увидела? Кого-то? — Горин озадаченно посматривал то в окошко, то на супругу.
— Ты не увидел? Там человек бежит, — ответила она. — Может, это Мчатрян?
Полковник прищурился, глядя на приближающийся мост. Он никого не увидел, но промолчал. Пилоты переговорили, и опустили вертолет пониже. Все уставились в окна, но на мосту было пусто. Сидоров улыбнулся солдатам, один из них кивнул ему, и все они внезапно захохотали.
Они летели вдоль дорожного полотна, на юг. И вдруг Крылова увидела его…
Молодой мужчина. Небритое уставшее лицо, насмешливый взгляд, потертая кожанка. Он стоял у молоковоза и смотрел прямо на нее, прилипшую к закаленному стеклу вертолетного иллюминатора. Ее сердце так заколотилось, что живот пронзила острая боль, а ладони покрылись испариной. Она позвала мужа, это заняло мгновение, но когда она снова посмотрела в сторону цистерны, парня уже не было.
— Там был парень! Но это не Артур, — сказала она Горину, с трудом выговаривая слова, и в этот момент вертолет оставил молоковоз позади. И быстро приближался к южному окончанию моста.