Ковчег изгоев
Шрифт:
— Ну, и что это? — поинтересовалась я, подходя к ним.
— Ключ, — обернулся ко мне Лин. — В этом пульте содержатся систематизированные коды доступа к множеству систем, которые нам неизвестны.
— То есть, с его помощью мы можем взломать некие коды и получить управление какими-то системами?
— Нет, — возразил Хок. — Ничего не нужно взламывать. Это и есть доступ. Это что-то вроде наших с тобой микрочипов, но если сам микрочип дает лишь доступ, то этот пульт позволяет управлять… только мы не знаем, чем.
— Предположить можно?
— Можно, — кивнул Лин. — Объём решётки кодов позволяет
— Правда? — заинтересовалась я, подходя к экрану. — Здесь поместилось бы всё, от грузовых тележек и топливопроводов до пусковых установок?
— Включая сортировочный аппарат в отделе корреспонденции и систему вентиляции в кафе, — подтвердил он.
— То есть, тут может быть всё?
— Абсолютно всё.
— А они не могут сменить коды? — поинтересовался Белый Волк.
— Нет, — покачал головой Хок. — Система имеет вид решётки. Все элементы в ней взаимосвязаны. Попытка изменить коды может нарушить связи и тогда комплекс в целом будет неуправляем.
— Судя по всему, это вещь индивидуального пользования, — заметила я, покосившись на пульт. — Она создана для того, кто хотел держать все нити в одних руках.
— И того, кто знал значение кодов, — добавил Хок. — А мы их не знаем. Максимум, что мы можем делать, жать на кнопки наугад. Может, что-нибудь там нарушим.
— Покажите пульт Стэну, — распорядилась я. — Он был у колдуна на особом положении. Может, что-то знает.
— Хорошая мысль, — одобрительно кивнул Хок.
После этого я пошла в медотсек. Дакосту я нашла в его кабинете. Он сидел за своим компьютером и что-то читал с экрана.
— Справляетесь, доктор? — поинтересовалась я.
— Пока да, — ответил он, оторвавшись от экрана. — Может, не так эффективно, как МакЛарен, но все мои пациенты живы и идут на поправку. Он, действительно, решил провести этот ритуал с камнем? — неожиданно спросил мальтиец.
— Да, — я устало присела в кресло у камина. — Он так решил.
— Это опасная затея.
— Поздно, доктор. Нужно было говорить об этом ему.
— Но он проводил раньше такие ритуалы?
— Говорил ли он с космическими булыжниками? Сомневаюсь.
— Он проводил ритуалы, связанные со стихиями, в частности, со стихией земли? — уточнил он свой вопрос.
— Понятия не имею.
— Он вам не рассказывал? — удивился Дакоста.
— Он скрытен, когда речь заходит об этой сфере его интересов, — терпеливо объяснила я. — А у меня уже давно есть правило, не вытягивать из мужчины то, о чём он не желает говорить.
— Да, мужчины это ценят, — подтвердил он. — И вы позволили ему пойти на эту авантюру?
В его тоне даже слышалось что-то вроде осуждения. Я усмехнулась.
— Он не нуждается в том, чтоб ему кто-то что-то позволял. Вы же знаете, что люки звездолёта не открывались, и ни одно транспортное средство не покинуло борт.
— И как он ушёл?
— Я не видела, — честно призналась я. — Мне хотелось бы поговорить с вашей пациенткой Ионой Белогуровой.
— Сожалею, — покачал головой Дакоста, и было видно, что он куда более сожалеет о перемене темы. — Она находится в состоянии посттравматического шока. У неё несколько
— Жаль. Как командор Кацухиро?
— Я его прооперировал, соединил сломанную бедренную кость, теперь остается ждать, когда она срастётся.
— Мне казалось, что существуют какие-то методы, которые позволяют очень быстро восстанавливать повреждённую костную ткань, — припомнила я. — Доктор Ясенев…
— Да-да, — перебил меня Дакоста. — Доктор Ясенев, доктор МакЛарен… Вы, командор, избалованы замечательными врачами, использующими нетрадиционные методы лечения. А я обычный судовой врач, по уровню квалификации, по крайней мере. Я лечу так, как учат лечить в медицинских институтах, и так, как лечат в обычных клиниках. И кости у моих пациентов срастаются, конечно, не месяцами, но неделя-две на это уйдёт. Более активно стимулировать восстановление костной ткани я не умею.
— Странно, — пробормотала я. — Разве Ясенев пользовался нетрадиционными методами?
Дакоста печально улыбнулся.
— Доктор Ясенев работает на «Эдельвейсе» и уже сорок с лишним лет летает по всей области Объединения Галактики. Он лечит не только людей, но и инопланетян, и учится этому у них же. Он берёт лучшее отовсюду и применяет это в своей практике. Никто из его коллег не добился в этой области подобных результатов. Мне это, и подавно, не по плечу.
— Простите, доктор. Наверно, вы правы, я действительно избалована, — я поднялась. — Не буду отвлекать вас от работы.
— У меня, кстати, есть ещё один пациент, — заметил он, как бы, между прочим.
— Со Стаховски что-то не так? — остановилась я.
— Со Стаховски всё блестяще. Возможно, завтра к вечеру я разрешу ему покинуть изолятор. Я говорю о Дэне Кроу. Он пришёл в себя. Ещё слаб, но с ним уже можно поговорить. Если желаете.
— Я желаю, — кивнула я.
Дэн лежал в светлой палате у открытого окна, возле которого цвела, источая нежный аромат, старая яблоня. За ней зеленел просторный луг, по которому бродили, обмахиваясь хвостами, гнедые лошади. Вдалеке виднелся старинный пруд, заросший у берегов камышами, над которым свешивали свои длинные ветви плакучие ивы. Слышался пересвист птиц, и иногда доносилось негромкое ржание лошадей.
Дэн Кроу лежал на кровати и равнодушно смотрел в потолок. Картина весеннего утра, так правдоподобно созданная для него на стенном экране, совершенно его не интересовала. Правда, заметив меня, он слегка оживился и даже попробовал кивнуть.
— Как вы себя чувствуете? — спросила я, присев рядом на стул.
— Уже почти хорошо, — негромко, но вполне внятно произнёс он. — Спасибо, что поняли меня и проверили капсулу.
— Значит, эти явления были не спонтанными?
— Старый трюк, — он снова посмотрел на потолок. — Я не делал этого с детства, после того, как попал в одну неловкую ситуацию. Иногда я спонтанно выходил из тела и бродил в том месте, о котором думал. Мог и по желанию. Однажды забрёл, куда не надо. Родителей в школу вызывали. Хорошо ещё, никто не понял, что это было не личное, так сказать, присутствие. Отец просил больше так не делать, — он перевёл взгляд на меня. — Я воспользовался этим по необходимости.