Ковчег изгоев
Шрифт:
— Что вы имеете в виду?
— У вас много пассажиров, и среди них есть те, кто нуждается в особой заботе, — невозмутимо объяснил он. — Я, как и всякий стрелок, обучен оказывать медицинскую помощь и ухаживать за ранеными.
— Я не возражаю. У нас есть свободные каюты. Только прошу вас переодеться в форму баркентины, чтоб не смущать людей вашим экзотическим нарядом.
— Слушаюсь, командор, — поклонился он.
Близнецы тоже остались у нас, решив, что здесь от них будет больше пользы.
Нам оставалось обсудить с Таро и Окато манёвры по стыковке
— У нас всё готово, — сообщил мне Хок, когда последние расчёты были переданы на «Фудзивару».
— У нас тоже, — кивнула я. — Ну, по местам, друзья. Увидимся через неделю на Земле.
Я пожала Таро и Окато руки. Таро повернулся и посмотрел на Тонни Хэйфэна. По его лицу я поняла, что он готовится к нелёгкому разговору, и отошла, чтоб не мешать.
Они оба спустились вниз, туда, где Тонни стоял у фронтального экрана и смотрел на тающий в вечерней дымке город.
— Что загрустил? — подошёл к нему Окато. — Мы возвращаемся домой.
— Кому я там нужен? — тихо спросил тот. — Кто решится взять в экипаж наёмного убийцу?
— Ты не убийца, — возразил Таро. — Ты солдат. Я прошу тебя, вернись с нами на «Фузивару». Твоё место тебя ждёт.
— Я не поднимусь больше на борт «Фудзивары», — не оборачиваясь произнёс Тонни. — Я не смогу служить не то, что под твоим началом, даже просто на одном корабле с тобой. Я не смогу забыть Ребекку, и мне не хочется чувствовать твоё бесконечное раскаяние и эту жалость. Я найду своё место, но оно будет подальше от тебя.
— Не горячись, Тонни, — Окато положил руку ему на плечо.
— А ведь он оставил тебя рядом с собой… — обернулся к нему тот. — И этим он тебя спас. Если б ты пошёл туда, ты бы или умер, или стал убийцей… Вроде меня. Я по-прежнему люблю тебя, как брата, но не его. Иди с ним, береги его. А если я пойду с вами, то тебе придётся беречь его ещё и от меня. Желаю счастья и благоденствия.
Окато кивнул. Они обнялись, и Окато поднялся наверх. Таро печально посмотрел на Тонни и, развернувшись, ушёл.
Тонни снова повернулся к окну, глядя на далекий город.
Взлёт я поручила Хоку. Он сел за центральный пульт и принял командование службами звездолёта на себя. Я спустилась вниз и встала у фронтального экрана, глядя на темнеющий на фоне лимонного заката город Бет. Я знала, что уже никогда не вернусь сюда, и это меня ничуть не огорчало.
В отсеке уверенно звучал голос Хока, отдающего команды, и голоса офицеров, докладывающих о выполнении его команд. Всё было буднично и в то же время странно. Я никак не могла поверить в то, что всё, наконец, закончилось, и в то, что весь этот кошмар был на самом деле. Может, это был нелепый, страшный сон? По крайней мере, я, кажется, проснулась.
— Командир, мы готовы к взлёту, — доложил Хок.
— Поднимайте баркентину, старпом, и выводите её на расчётную орбиту, — произнесла я, оборачиваясь, и наткнулась взглядом на Тонни Хэйфэна, стоявшего в нескольких шагах от меня.
— Разрешите идти, командор? —
— Идите.
Я проводила его взглядом, а потом снова обернулась к окну. Баркентина аккуратно приподнялась, зависла на высоте около десяти метров, а потом резко рванулась вперёд и вверх. Я посмотрела вниз налево и увидела такой же стремительный взлёт «Фудзивары».
— Маневровые к работе, — произнёс Хок.
— Готовность тридцать секунд, — отозвался Бомбадил, который сам занял место за пультом в реакторном отсеке.
— Понял вас.
За окнами быстро стемнело, и лимонное закатное небо залилось сперва синевой, а затем — густым чернильным мраком, в котором тускло проглядывали едва заметные звёздочки. Гимел остался где-то позади, и я от души пожелала себе никогда больше туда не возвращаться.
— Мы на расчётной орбите, — сообщил Хок. За окнами блеснули борта «Фудзивары». — Связь с командором Кацухиро, капитан. Белый Волк, как верхние стыковочные блоки в центральном секторе?
— Готовы, старпом, — отозвался рычащий баритон. — Абордажные крюки для крепления — тоже.
— Даю связь с «Фудзиварой»…
Я рассеяно прислушивалась к переговорам и наблюдала, как сближаются наши звездолёты. Таро ювелирно подвёл свой звездолёт к верхней плоскости нашего, и на изображениях с забортных камер я увидела как «Фудзивара» опустился на широкие защитные фермы баркентины, после чего сработали стыковочные блоки, а следом, выпуская маленькие фейерверки голубых искр, в обшивку «Фудзивары» вонзились загнутые крюки, намертво соединившие оба звездолёта.
— Стыковка завершена. Сцепление надёжное, — доложил мне Хок.
— Я отключаю двигатели и передаю вам управление, — услышала я голос Таро.
— Идём к выходу из воронки на малой скорости, — проговорила я, поднимаясь к центральному пульту. — Готовьте «Херон» к работе.
— Готовность восемьдесят три секунды.
— А если не сработает… — услышала я сдавленный шёпот Вербицкого.
— Тогда я тебе зубы выбью, — с неожиданной злостью огрызнулся Булатов. — За карканье.
Я резко обернулась и выразительно посмотрела на них. Они потупились, как нашкодившие школьники под взглядом учителя. На самом деле эта мысль и мне не давала покоя. Да, наверно, не только мне. Но для того, чтоб узнать всё точно, нужно было попробовать. Мы медленно приближались к той невидимой точке в холодном пространстве, где находился вход. Но станет ли он для нас выходом?
— Пошли гравитационные волны, — доложил Булатов. — Нас отталкивает.
Воронка работала безотказно. Умеют сооружать надёжных монстров наши старшие братья по разуму из Великого Кольца. Хоть бы раз засбоило…
— Гравитация увеличивается. Наша скорость снижается с прогрессией.
Я взглянула на Хока. Он напряжённо смотрел на меня, положив палец на сенсор связи, и скомандовал:
— Включить «Херон».
— Есть, включить «Херон»! — с торжеством воскликнул Бомбадил.
— Работает… — пробормотал Булатов. — Работает! Наша скорость согласно пространственным ориентирам равна расчётной!