Ковчег изгоев
Шрифт:
— Понятно, — кивнула я. — Кто у нас наверху?
— Мангуст.
Я нажала кнопку связи.
— Мангуст, вы отслеживаете перемещения по кораблю?
— Конечно, только этим и занимаюсь. Пассажиры предупреждены, что им не стоит покидать секторы размещения, но они, то и дело, пытаются сходить на экскурсию. Их можно понять, но мы стараемся пресекать эти попытки. Если они разбредутся, кто-то что-то нажмёт, кто-то куда-то свалится… Кстати, в трюме кто-то есть, в скафандровом отсеке рядом с восьмой камерой.
— Ты
— Кто? — поинтересовалась я.
— Киса, — мрачно ответил старпом. — Сидит в своей корзине и рыдает. Потом спит, потом опять рыдает. Есть не выходит. Мне приходится носить ему еду.
— Почему рыдает? — нахмурилась я.
— Он считает, что мы разрушили его дом. Оплакивает диваны и ковры. К тому же он где-то потерял свою мышь.
— Бедняжка, — рассмеялся Мангуст.
— Ничего смешного! — огрызнулся Хок. — Это маленькое существо со своим мировоззрением. Возможно, для него это действительно трагедия. Он боится такого количества людей.
Я задумчиво постучала пальцами по пульту.
— Нам лететь больше суток. Люди понемногу начинают приходить в себя, и им, действительно, интересно посмотреть баркентину. Это уникальный корабль. Почему не организовать экскурсии?
Хок какое-то время изучающе смотрел на меня, видимо, надеялся найти признаки скрытого безумия, но не нашёл.
— Я займусь этим, командор, — без особого энтузиазма пообещал он. — Сразу после вахты…
Внезапно стало тихо. Я удивлённо посмотрела куда-то вверх, прислушиваясь. В отсеке наступила абсолютная тишина. Смолкли те едва уловимые шумы, которые сопровождают работу любой техники. Впрочем, экраны продолжали работать, и на приборных панелях высвечивались данные.
— Мы стоим, — негромко проговорил Хок, приподнявшись. — Странно, никаких сведений о выходе из скачка, но мы стоим: скорость — ноль.
Он растерянно рассматривал показания приборов, а посмотреть было на что: согласно одним, мы благополучно продолжали идти в подпространстве, согласно другим — зависли на месте, как муха в янтаре.
Сзади раздались быстрые шаги. Булатов прошёл мимо тревожно застывших возле входа людей в одинаковых костюмах, и сел в своё кресло. Следом шёл Вербицкий.
— Мне показалось, или мы стоим? — тревожно спросил он.
— Стоим, — ответил догнавший его Тонни Хэйфэн.
Я нажала кнопку связи.
— Реакторный отсек, в чём дело?
— Всё нормально, — прогудел в ответ Бомбадил.
— О, нет, опять! — с досадой простонал Вербицкий и занял своё место.
— Что случилось? — испуганно воскликнул один из пассажиров, наблюдавших за нами.
— Спокойно, — проговорила я тихо, но твёрдо. — Никакой паники. Возвращайтесь в свой сектор и ждите сообщений. Ситуация под контролем.
Он тревожно смотрел мне в глаза, а потом кивнул и повернулся к выходу. За ним ушли остальные,
— Я, пожалуй, останусь, — проговорил он и посмотрел на Тонни.
— Лучше будет, если ты пойдёшь наверх и проследишь, чтоб не было паники, — заметил тот.
— Там есть, кому проследить. Я хочу знать, что происходит.
— Это ваше право, командор Ван Хален, — кивнула я. У меня не было времени проверить, принадлежит ли ему названное им имя и звание, но я уже заметила, что Хэйфэн ему доверял. Я включила внутреннюю связь. — Доктор Дакоста, доктор МакЛарен, лейтенант Фелтон, прошу спуститься в командный отсек.
— У меня манная каша на плите, — раздражённо ответила Бетти. — Сниму — приду.
Врачи не откликнулись, но Дакоста спустя минуту быстро вошёл в отсек.
— Где Джулиан? — я мрачно взглянула на Хока.
— В операционной, — отозвался он, ткнув пальцем в экран биоконтроля.
— Что происходит? — нахмурился Дакоста, подходя к нам.
— Я полагал, что это вы нам скажете, — Хок вместе с креслом развернулся к нему. — Мы стоим, несмотря на то, что не завершили скачок, и наши двигатели работают в прежнем режиме.
— Стоим? — он подошёл к пульту и посмотрел на приборы. — Но как это может быть?
— Вы у меня спрашиваете? — улыбнулся Хок и тут же рассвирепел: — Никак! Этому нет естественных объяснений! И это вы должны сказать, какие неестественные обстоятельства привели нас в это двусмысленное положение!
— Магия? Но на Земле не разрабатывались способы воздействия на космические корабли. Когда совершенствовалась земная магия, звездолётов не было. Это что-то другое!
— Так узнайте, что!
— Я не могу. Зал пентаграммы демонтирован.
— И всё? Жизнь кончилась? Без своего зала вы ни черта не можете?
— Вы ж не можете летать в космосе без звездолёта! — рявкнул Дакоста.
— Вы ещё в волосы друг другу вцепитесь, — посоветовала я. — Капитан-командор, где мы?
Булатов покачал головой.
— Я не знаю. Пытаюсь выяснить, но… нет ни одного ориентира. Приборы не видят ни одной звезды.
Он растерянно смотрел на меня. Я снова повернулась к пульту и выключила экраны. Обычно во время полёта на сверхсветовой скорости за окном ничего не видно, и поэтому в командном отсеке включаются экраны, на которых демонстрируются картины космоса в тех местах, где по расчетам должен был бы находиться звездолёт, если б летел в обычном режиме.
За окнами была темнота. Я не увидела ни одной звезды, ни одной туманности. Зато было нечто другое. Какие-то небольшие светлые хлопья летели сверху, плавно кружась в воздухе.