Ковчег изгоев
Шрифт:
— Скажите, а почему только часть экипажа уцелевшего поисковика нуждалась в лечении? — спросила я.
— Нуждались все, поскольку отклонения были выявлены у всех, но часть впала в так называемое безумие, а часть просто пережила очень сильный стресс, следствием которого стали тяжёлые депрессии, истерия, плаксивость. Им тоже пришлось оказывать психологическую помощь.
— Но они не сошли с ума. Почему? Может, в этом и кроется секрет защиты от этого воздействия?
— Думаю в этом, — кивнул он. — Не поддались воздействию в основном старшие офицеры звездолёта, прошедшие подготовку по защите от внешнего воздействия,
— Те, кто не пожелали прощаться со своей болью и смогли защитить ворота своего разума?
— Полагаю, да.
Я некоторое время обдумывала его слова, а потом спросила:
— А теперь скажите мне, доктор, когда готовили эту экспедицию, какие методы защиты от этого были найдены. Не собирались же вы кинуть сюда людей без всякой защиты?
— Мы пришли к выводу, что индивидуальная защита Вермера, которая применяется на стандартных десантных костюмах, может защитить от этого.
— Защита Вермера… — пробормотала я и резко повернулась к Белому Волку. — Капитан-командор, десантная группа снабжена защитой?
— Конечно, — проговорил он озадачено.
— Но тогда Тайса не могли убить. Защита создаёт электромагнитное поле, отклоняющее лазерные лучи.
Он встревожено смотрел на меня, потом на остальных.
— Командир, позвольте мне проверить камеру Вермера в трюме.
— Бегом, — произнесла я, и он быстро вышел с мостика.
Неприятная догадка, которая уже давно вертелась в голове, всё чаще всплывала на поверхность. Её трудно было увязать с обстоятельствами, но она получала одно подтверждение за другим.
— Командир, что вы собираетесь предпринять для спасения капитана Абрахам? — неожиданно спросил Дакоста. Я обернулась и взглянула на него. Может, он и пришёл сюда только для того, чтоб задать этот вопрос. — Вы ведь спасатель! Не бросите же вы так просто члена своего экипажа.
— Я полагаю, что ей ничего не угрожает, — ответила я.
Он молча смотрел на меня. В его глазах была настоящая боль.
— Она — мой единственный и самый близкий друг. Вы теряли друзей, командир?
— Слишком часто… — призналась я.
— И привыкли?
— К этому нельзя привыкнуть. И нельзя привыкать. Это и есть та боль, с которой я никогда не пожелаю расстаться.
Он опустил голову.
— Командир, — раздался из динамика рычащий голос Белого Волка. — Камера Вермера неисправна. Из генерирующего блока извлечён микрочип с программными кодами. Компьютер просто не смог расшифровать поданную с приборного щита команду и выполнил её как обычный проверочный тест. Они ушли без защиты.
— По какой причине он там отсутствует? — спросила я, хотя он уже ответил на этот вопрос.
— Он мог быть только извлечён оттуда, — повторил Белый Волк. — Он не сгорел, не неисправен. Его нет, хотя он должен там быть. Его достали оттуда.
— Можете предположить, кто?
— Нет.
— Возвращайтесь на мостик.
Я снова взглянула на Дакосту. Тот исподлобья смотрел на меня, лихорадочно соображая.
— Это Мангуст, — произнёс он, наконец. — Он приревновал Тию к старпому и решил отомстить.
— И угробить всех? — раздражённо переспросил Хок. — Чушь. Я говорил с ним утром. Он не строил насчёт неё
— Возможно, он хотел погубить её и себя, на Тайса ему было наплевать. Вы не знаете, что она делает с мужчинами.
— Вы полагаете? — разозлился Хок. — На звездолёте с десяток тех, кто знает это не хуже вас, доктор.
— Рауль, — я попыталась его остановить, но он гневно взглянул на меня.
— Подождите, командир, дело серьёзное. Доктор Дакоста желает защитить свою подружку и наводит тень на честного офицера, который сейчас там внизу рискует жизнью. Не спорю, капитан Абрахам обладает исключительным обаянием, — последнее слово в его устах прозвучало довольно язвительно. — И она довольно часто проверяла его на присутствующих на звездолёте мужчинах. Кто-то поддавался, кто-то нет. Но если б всё было так, как вы говорите, то все уже давно перерезали бы друг друга. Но мы — взрослые люди, мы — офицеры Звёздного флота. А, значит, всё личное — за бортом. Мангуст, если он так любит её, а ненавидит меня, то почему он направил свою месть на неё, ведь естественнее было мстить мне, тем более что у нас уже давно сложились отношения соперничества. Нет, доктор, я слишком давно знаю Мангуста и, что бы я о нём не думал, как бы лично я к нему не относился, я не дам вам порочить его имя.
— Значит, это сделал кто-то из тех, кто остался на звездолёте, — проговорил Дакоста.
— И кто же? — спросила я. — Вы же набирали экипаж и так хорошо изучили его.
Дакоста метнул на меня затравленный взгляд и замолчал.
— Предатель на корабле? — встревожился Булатов. — Неужели такое возможно?
— Что мы знаем друг о друге? — спросил Вербицкий. — За кого лично ты можешь поручиться головой?
— За тебя, — пожал плечами тот.
— Спасибо, но мы знакомы месяц, и ты знаешь обо мне только то, что я тебе рассказал. И все мы так. Я не понимаю другого. Предатель — это тот, кто перешёл на сторону врага, но это значит, кто-то в экипаже знает, что это за враг. Он знал, что мы летим сюда и, более того, он имел с этим врагом какой-то контакт.
Вербицкий обернулся к Дакосте.
— Не смотрите на меня так, — огрызнулся тот. — Я не предатель, хоть у вас и нет причин мне доверять. Кстати, воздействие, которое было оказано на жертвы, очень схоже с вашими способностями.
— Куда более, чем вы можете себе представить, — побелев, прошипел Вербицкий.
— Хватит! — прервала я. — Доктор, кто мог попасть в экипаж, зная об этом задании?
— О задании с самого начала знали я, Бетти Фелтон, второй помощник Лю, капитан Абрахам.
— А почему капитан Абрахам?
— Мы давно знакомы. Я пригласил её в экипаж, когда ещё работал над этой темой в Центре психической реабилитации. Она помогала мне систематизировать информацию.
— Я думаю, что это Тия, — проговорил Белый Волк, который уже вернулся и некоторое время стоял, слушая разговор.
— Вы просто её ненавидите! — резко обернулся к нему Дакоста.
— Интересно за что? — каверзно уточнил Хок, — Опять ревность?
— Мне нравятся женщины моей расы, — спокойно сообщил Белый Волк. — Это на уровне подсознания.