Ковчег изгоев
Шрифт:
— А я думал, что это мне напоминает, — пробормотал он. — Его что, засосало?
— Нет, его сюда привели. Если б здесь пропал топливозаправщик, мы бы знали. Скорее всего, его угнали или купили и привели сюда. Им нужно топливо и оно у них теперь есть в достатке. Здесь может быть сколько угодно людей и какая угодно техника.
— Истребители «махарты», например.
— Да, вы ж не думаете, что в этом медвежьем углу случайно оказалась эскадрилья новеньких ормийских «пчёлок»? Их, конечно, сложно угнать, но можно купить. В Объединении действует разветвленная
— Откуда вы знаете? — нахмурился Дакоста.
— Не задавайте глупых вопросов, доктор, — отмахнулась я.
— Это что ж получается, тут целая армия? — задумчиво проговорил Белый Волк. — И мы ничего не знали об этом. И что нам теперь делать?
— Пока не знаю, — призналась я и взглянула на мальтийца. — А вы, доктор?
Он мрачно посмотрел на меня, и, поднявшись, начал стаскивать с плеч комбинезон.
Пока Белый Волк и Митико сидели возле костра со специальными очками на глазах и тончайшими электродами сваривали разрезанные волокна двух световодов, мы с Хоком залезли под кожух «грума», у которого было повреждено крыло.
— Тяжёлый случай, — пробормотал он. — Боковой двигатель накрылся. Его не восстановить, если только полностью менять.
— Ну, без боковых двигателей он мог бы лететь на основном, но маневренность сильно пострадает, — проговорила я.
— Слушай, у нас у одного выбило боковой двигатель, а у другого — основной. Если переставить с одного на другой, у нас будет один нормальный «грум».
— Во-первых, при таком раскладе нам придётся одну машину вообще бросить, а их слишком мало, чтоб так разбрасываться. Во-вторых, сейчас у нас три «грума», которые мы можем привести в ангар и подлатать. Возможно, даже полностью восстановить. В-третьих, даже если б мы могли демонтировать боковые двигатели, то без спецтехники нам их не переместить. Они ж из усиленной стали, а не из полимеров.
— Нечего было так много говорить, — проворчал он с досадой. — Хватило бы и «в-третьих».
Он захлопнул кожух и присел рядом с Митико.
— Почему у вас нет в комплекте запасных световодов? — спросил он.
— Они не ломаются, — ответила она.
— Если б запасные были в комплекте, — не отрываясь от работы, проговорил Белый Волк, — Она бы вырубила что-то, что нельзя заменить.
— Опять «она»? — раздражённо воскликнул Дакоста.
— У вас своё мнение, у меня своё, — ответил тот. — Мы свободные люди и имеем право на собственное мнение. Даже если это кому-то не нравится.
День прошёл быстро, и вскоре на нас обрушилась ночь. Темнота наступила сразу, небо мгновенно потемнело, и его золотистый цвет залила чернильная темнота. Потом глаза привыкли, и стало видно, что это не темнота, а просто отсутствие света, в котором яркими точками горят звёзды.
Спать не хотелось. Я стояла у края площадки и смотрела на узкую полоску неба между сводом и противоположным берегом. Оттуда тянуло прохладой, свободой и чистотой. Именно с этими ощущениями у меня всегда было связано ночное небо, а ещё с романтикой.
— Хорошо, —
— За что? — спросила я, не отрывая глаз от неба.
— За то, что ты вытащила меня из каменного лабиринта и вернула в космос. Я думаю, что я живу ради того, чтоб видеть звёзды вот так близко.
— Если вам довелось летать, — услышала я рядом голос Джулиана, — то впредь вы будете ходить по земле, обратив глаза к небу, ибо там вы были, и туда вы будете стремиться всегда.
— Точно, — улыбнулся Хок. — Эти слова Леонардо да Винчи были выбиты на фасаде нашей космошколы. Я перечитывал их раз за разом и всё думал, каким же гением нужно быть, чтоб сказать такие слова, когда все ходили по земле. Или он, и правда, был там?
— Есть многое такое, друг Горацио… — пробормотала я. — Пойдём наверх? Там красиво, даже ночью, я уверена. Заодно свяжемся с «Пилигримом».
— Пойдём, — кивнул Хок. — Мы идём наверх. Кто с нами?
Белый Волк и Митико поднялись, потом из палатки выбрался Дакоста.
— Тропинки нет, доктор, — предупредила я.
Он как-то странно улыбнулся и пошёл к расщелине. На мгновение остановившись, он осмотрел её, а потом ловко вскарабкался наверх.
— Космодесант, — усмехнулся Хок и проворно начал подниматься следом.
Белый Волк и Митико тоже взобрались без труда. Я достала из кармана футляр с преобразовательными линзами и налепила их на зрачки.
— Никому не рассказывай, — шепнула я Джулиану.
— Не могу обещать, — выдохнул он мне в ухо, обняв сзади за плечи. — Только за поцелуй.
— Шантажист, — обернулась я и увидела мерцающие глаза, такие же прекрасные, как небо где-то там высоко.
Когда мы поднялись наверх, Дакоста стоял на небольшом валуне, обозревая раскинувшиеся вокруг горы, слегка посеребрённые светом звёзд и потому казавшиеся призрачными, как во сне.
— Мы уже решили, что вы передумали, — заметил Белый Волк, покосившись на меня.
Я рассмеялась. Мне не хотелось ничего скрывать, и Джулиану тоже. Он снова обнял меня сзади за плечи и прижался щекой к моему виску. Ветер, налетавший издалека, был теперь прохладным, и в нём угадывались ароматы каких-то трав, незнакомых и странных. Огромное небо раскинулось наверху перевёрнутой чашей, и в ней мерцали яркие точки звёзд, подёрнутых легкой дымкой туманностей. Вокруг было тихо, и эта тишина, как звуки, неслась к нам со всех сторон, чтоб заполнить покоем и восторгом душу.
— Ну, что, друг мой, теперь ты понимаешь меня? — спросил Хок, подойдя к нам.
— Я всегда понимал тебя, Рауль, — ответил Джулиан. — И потому я так хотел, чтоб ты вернулся к этому. Но я благодарен, что вы привели меня сюда. Пожалуй, я уже готов согласиться на то, чтоб потратить на это жизнь.
— А где сейчас «Пилигрим»? — спросила Митико, которая осматривала окрестности с помощью бинокля.
— Вон там, — Белый Волк поднял руку и указал наверх.
— Давайте свяжемся с ними и пожелаем им спокойной ночи, — предложила Митико.