Ковчег невезения
Шрифт:
Нэррис поёжился. Права Тамиэла, давить нужно эту тварь! Но вот уже начали затягиваться лини на гроте, и такую потерю парусности заместить «волшебством» уже невозможно. «Ривьенна» начала неотвратимо замедляться, стремительно теряя скорость и зарываясь носом в воду.
Но что делать теперь? Снова и снова возникла эта мысль, приправленная бессилием и непониманием ситуации, но тут, наконец, период неопределённости закончился.
– Всем держаться!
– включив усиление, прокричала Тамиэла, и Нэррис, следуя за помощником и боцманом, инстинктивно вцепился обеими руками в ограждение, зато сама чародейка так и осталась стоять посреди мостика, ни о чём не беспокоясь.
Но долго любоваться ею не получилось: весь корпус «Ривьенны» вдруг застонал и заскрипел, и Нэррис отчётливо, до дрожи, понял, зачем потребовалось ставить штормовые ванты и найтовать пушки. При таком резком торможении можно потерять все мачты, а пушки сорвутся с мест, давя и калеча пушкарей. Но откуда вообще взялось такое резкое торможение, ведь уборка парусов только началась?
В такие моменты некоторые люди соображают на удивление быстро, и Нэррис, цепляясь за леер, тут же придумал теорию. А что, если тормозят такие же «волшебные» паруса Тамиэлы, только опущенные вниз, в воду? Они и должны действовать как тормоз, почти моментально остановив корабль. Но что будут делать Чёрные? Они никак не успеют остановиться и проскочат вперёд!
Но не успели, ведь Тамиэла уже переставила свои «тормоза» пряма на днище преследователя. «Ривьенна» словно бы вздохнула с облегчением, но на поравнявшемся с ней корабле Чёрных раздался оглушительный треск. Там явно не готовились к такому экстренному торможению, да и остановка произошла намного быстрее! Грот и фок, всё ещё с надутыми парусами, переломились как спички и рухнули на палубу, размалывая в фарш столпившихся абордажников. А что творится на орудийных палубах, не видно, но очень хорошо слышны вопли людей, раздавленных сорвавшимися с привязи тяжеленными лафетами пушек. Теперь бортового залпа можно не опасаться, как Тамиэла и обещала, а Нэррис, наблюдая за этой ужасной агонией, вдруг понял, что ему до слёз жалко погубленный корабль, чего не скажешь о его экипаже. И от этой мысли ему стало страшновато, но лишь на мгновение, потому что проблемы у экипажа противника ещё только начались!
– Пушкарям фалы рубить!
– снова усилив голос, скомандовала Тамиэла.
– Наводи по палубе! По готовности пали!
Вот и не стоило переживать по поводу выживших, подумал наследник, мысленно соглашаясь с тем, что залп картечью в упор скоро сделает глупыми все моральные переживания. Счёт пошел на мгновения, вошедшим во вкус пушкарям понадобилось несколько секунд, чтобы перерубить страховочные фалы и чуть пошевелить лафеты, наводя их на цель. Цель неподвижная, покоится точно напротив правого борта, пушки давно заряжены, а фитили весело тлеют, готовые исполнить свою нехитрую работу.
Дружного залпа не получилось, пушки выпалили хоть и громко, но вразнобой, только Чёрным от этого не полегчало: даже неприцельная стрельба картечью в упор мгновенно подавила все потенциальные очаги сопротивления, если таковые остались после «торможения». От многострадального корабля обильно полетели в разные стороны щепки, обрывки такелажа и жуткие розоватые ошмётки, только что бывшие живыми людьми. Если кто-то и уцелел, вряд ли способен сопротивляться...
– Пушкарям дробь!
– негромко скомандовала Тамиэла, и боцман во всю глотку продублировал приказ. Он, кажется, так и не понял, что сейчас произошло, и почему от грозного корабля Чёрных остался лишь корпус, заваленный хламом и трупами. А кто понял?
– Мы что, всех убили?
– недоверчиво спросил Нэррис.
– Если так, то надо удирать! От этих двух тихоходов мы точно уйдём!
– Рано!
– отрезала чародейка,
– Есть ещё одно дело!
Чисто интуитивно Нэррис почти сразу понял, что это за дело, и в результате настрой сильно ухудшился. А ещё он увидел, что на израненном корабле медленно, но верно разгорается пожар. То ли фитиль уронили в канатную бухту, то ли трюмный фонарь разбился, но дымит уже прилично! Ветерок никуда не делся, и вскоре там будет неплохая общая могила как для уже мёртвых, так и для выживших, особенно если рванёт погреб. Поэтому, не вполне ясно, что задумала Тамиэла. Нэррис и Строгос последовали было за ней, но получили громкое и недвусмысленное распоряжение:
– На палубу не выходить! Ко мне не приближаться! Ни во что не вмешиваться!
Пришлось оставаться на мостике, спорить никто не решился. И с пониманием ситуации тоже не очень хорошо, зато сама Тамиэла явно избавилась от всяких сомнений в том, кто сегодня победил и не слишком ли велика цена. Она остановилась у борта, всматриваясь в слабое шевеление на поверженном корабле Чёрных.
ив усиление голоса, иронично спросила она.
– Молодец! Железо отводить умеешь. Вылезай оттуда! Бить буду!
Само по себе невероятно, что на палубе кто-то выжил, но вот она, мощная фигура в хорошо узнаваемом лёгком доспехе, яростно расшвыривает обломки и обрывки такелажа. Только пистолеты, кажется, потеряла, а так, выглядит вполне целой и энергичной, в плохом смысле. То есть, залп картечью в упор её не только не убил, но словно бы разозлил и сделал ещё сильнее!
Теперь она пытается выбраться из-под завала. Вот особенно крупный и тяжёлый обломок мачты отлетел в сторону и, кажется, добил какого-то тяжелораненого матроса, и без того истекающего кровью. Нэррис прекрасно увидел всё это без всякой трубы, потому что корпуса обоих кораблей, сохранив небольшие остаточные скорости, немного сблизились. Перепрыгнуть, конечно, никак не получится, но сам факт разглядывания вблизи разьярённой твари, бывшей когда-то подающей надежды наследницей Дорсо, вгоняет в дрожь! Приглядевшись, Нэррис вспомнил о том, что ей шесть десятков лет, но вдруг понял, что она даже отдалённо не похожа на старуху! Как же могут сбить с толку эти горящие ненавистью глаза!
Да, она и в самом деле высокого роста, фигура у неё крепкая и сильная, но при этом вполне подвижная и пропорциональная, и даже доспехи не мешают это понять. А лицо... Нэррис попытался представить, что это выражение непримиримой ярости и ненависти вдруг уйдёт, и что же тогда останется? Да вполне нормальное женское лицо, возрастом лет под сорок. Его собственная мать выглядит почти так же, как ни кощунственно это прозвучит!
Он не стал рассуждать о том, что это может значить, он смог лишь с плохо скрываемым ужасом наблюдать за продолжением этого странного взрыва ярости. Вот Бера выхватила палаш, а пустые ножны стянула через голову и швырнула куда-то в сторону. Пара быстрых взмахов — и последние препятствия в виде спутанных обрывков такелажа остались позади, а мощный удар подкованного сапога доломал сильно повреждённый участок ограждения палубы, сбросив его в воду.
– Прыгай сюда!– снова пригласила Тамиэла.
– Ты же хотела меня достать! Вот я, стою, тебя жду!
«Ни во что не вмешиваться!»
Вовремя освежённый в памяти приказ, как ни странно, подействовал, и Нэррис подавил в себе желание оказаться хоть на шаг ближе к месту действия. А потом он словно бы сам почувствовал Тьму, вставшую чёрной тучей и заполонившую окрестности. Кажется, Тамиэла немного перестаралась и разозлила тварь до последней крайности...