Ковчег
Шрифт:
Олма улыбнулась и легла спать.
Я положил ружьё на столик и расположился на диване, который стоял ближе к входу.
Проснулся от того, что кто-то дёргал меня за шнурок ботинка. Затем взобрался на ногу и попытался ухватить покрепче. "Котёнок", - мелькнула мысль, и я открыл глаза. Постепенно возвращался в реальность. Светало. Я спал в одежде, готовый в любую минуту вскочить. "Надо же, как крепко спал. Мог ли я услышать хруст стекла? Ладно. Что девочка?" Взял котёнка и подошёл к Олме. Она спала. Положил рыжего возле неё, и он стал играться с прядью её волос. "Пусть он её разбудит", - я отошёл и пошёл
Мёртвый город был освещён поднявшимся из-за горизонта солнцем, застывшие дома отражали его лучи одним боком, бросая резкие тени. Скверы, парки, деловые центры, жилые кварталы с торговыми и развлекательными центрами, построенные руками людей и служащие для людей теперь стояли в одиночестве. Справив нужду, я спустился вниз. Олма проснулась и гладила котёнка, который пытался взобраться на неё.
– Доброе утро, Олма! Как спала?
– Хорошо, а ты? Отлично. Ночь прошла спокойно, я ни разу не проснулся и утром меня разбудил твой котёнок.
Она рассмеялась.
– Меня тоже.
– Это особенный котёнок. Береги его. Я сейчас разогрею завтрак, а ты пока умойся, можешь сходить на крышу, там открывается на город великолепный вид. Она взяла бутылку с водой, а я стал разогревать консервы.
Позавтракав, мы спустились вниз, и нашли тележки на том же месте. Взяв свою тележку, Олма отпрянула и взвизгнула. Я обернулся и увидел, как из неё выскочила не менее испуганная мышь и тут же скрылась.
– Вот те на! Мыши. Ничего удивительного, что они выжили. Они прячутся в норах. Скоро они расплодятся и начнут уничтожать запасы муки и зерна на складах и в магазинах. В городах нельзя будет жить. В лесах тоже осталось зверьё - барсуки, зайцы, волки, медведи. Они расплодятся. И птицы тоже. Всё начнётся сначала. Ну ладно, пойдём.
Через час с небольшим мы покинули город и пошли на восток по загородному шоссе. Нам попадались стоявшие посреди дороги автомобили, и я пожалел, что не разбираюсь в их устройстве. "Эх, если бы оживить один из них! Мы могли бы взять с собой больше запасов пищи, пока их не уничтожили грызуны". Но увы, ни я ни Олма тем более не разбирались в их начинке и в топливных элементах.
Солнце стало клониться к горизонту, как вскоре показалась группа строений, за которыми в поле играло бликами тепличное хозяйство.
– Здесь остановимся. Нам нужен отдых. Торопиться некуда. Может, соберем свежих овощей.
Подошли к домикам. Я зашёл внутрь. Ничего особенного - пищеблок для рабочих, подсобные помещения.
– Пойдём дальше, здесь столовая. Оставим тележки пока здесь.
На всякий случай я взвёл курки и взял ружьё наперевес. Следующим было двухэтажное здание. На первом этаже располагалась контора. Поднялись на второй этаж. Здесь было много пустующих комнат - ни мебели, ничего. Следующим был длинный двухэтажный корпус. Зайдя внутрь, я понял, что это рабочее общежитие. Вдоль длинного коридора располагались комнаты. Заглянув в одну, я увидел четыре комнаты, застеленные бельём, смятые подушки, словно их хозяева только что встали и ушли. В шкафу висела одежда, обувь стояла на полу, а тапочки возле кровати. Мне стало неуютно.
– Пошли отсюда. Переночуем в том корпусе, где пустые комнаты. Постелим коврики, которые взяли в магазине и заночуем в спальных мешках.
Мы взяли еду, походную плитку, спальные мешки и поднялись
– Постой у окна. Будем дежурить по очереди.
Разогрев еду, я вскрыл консервы, достал ложку.
– Садись, ешь, я постою.
Я занял наблюдательную позицию и простоял немного, наблюдая за дорогой. Затем сел и принялся за еду. Олма легла и сразу уснула. Я проскользнул в спальный мешок и забылся глубоким сном.
Глава VIII
– Сишмель, вставай!
– Олма легонько трясла меня за плечо.
Я открыл глаза. Она улыбалась.
– Ну и соня же ты! Я давно проснулась, разогрела завтрак, ждала, когда проснёшься, так нет, пришлось будить!
Я сладко потянулся.
– Ты знаешь, я вчера так устал, что если бы сюда пришла рота солдат, то не услышал бы. Да и спокойно было, от города далеко.
Я встал и спустился вниз. На крыльце стояла бутылка с водой. "Наверное, Олма позаботилась". Стояло ясное утро, и было прохладно. "Скоро осень, ещё две недели и станет значительно холоднее. Нужно посмотреть, что в теплицах. Но это потом, а сейчас завтракать". Я повернулся, чтобы зайти внутрь, как мой слух уловил чей-то далёкий окрик : "Эй! Постойте, эй! Я замер, затем сделал вид, что у меня развязался шнурок на ботинке, наклонился и краем зрения метрах в ста заметил мужчину, махавшего рукой. Встал и пошёл, как ни в чём ни бывало. Быстро поднялся наверх, взял ружьё.
– Оставайся здесь и стой у окна. Наблюдай за мной. Только чтобы тебя не видно было. Там мужчина возле общежития. Увидел меня. Я подам тебе знак. Если опасности нет, то проведу рукой вот так.
– Я завёл левую руку за голову и провёл по волосам кистью, будто приглаживаю волосы.
– А если той же рукой дотронусь лба и проведу по волосам до затылка, значит будь настороже, и не показывайся. Я пойду узнаю, кто это и есть ли ещё люди.
Спустившись вниз, я вышел на крыльцо, и будто бы впервые заметив незнакомца, сделал удивлённое лицо. Он шёл ко мне, широко улыбаясь, худощавый, выше среднего роста с интеллигентным лицом. На вид ему было лет тридцать.
– Ты что, не слышал, я тебе кричал!
– Он был явно обрадован встрече и я, сделав приветливым лицо, пошёл навстречу.
– Вот те на, какая встреча!
– решил подыграть ему, - Мы часом раньше не встречались, больно лицо знакомое!
– пошутил я.
Парень оценил шутку и похлопал меня по плечу. Мы пожали друг другу руки.
– Ты первый человек, кого я встретил за последние три недели! Откуда ты?
– Из Штольмхорта.
Парень присвистнул.
– Издалека пришёл. Что там?
– Как и везде. Никого. Пусто. Только двух мужиков встретил в Корнуоке, в магазине. Продукты набирали. Потом с ними расстался. Не моя компания. А ты что здесь делаешь? Ты один?
– Да, один, - парень помрачнел.
– Я биолог, работал на этой опытной станции. В лаборатории создаются специальные условия. Она защищена. Той ночью я экспериментировал с семенами, искал способ ускорения прорастания и дальнейшего роста. Подошёл к разгадке совсем близко и уснул прямо там. Когда проснулся, было уже утро. Должна была прийти лаборантка, Мари, - голос его осёкся и он замолчал.