Ковен возрожденных
Шрифт:
Торрез отстраняется и смотрит мне в глаза, его взгляд полон смеха.
– Что, прости?
– О, я подумала, что, может быть, стоит объявить выигрыш в карточной игре… На всякий случай, если мне все еще нужно будет правильно разыграть свои карты.
Он смеется, переворачивает меня и встает на колени, чтобы пососать мой клитор. Лижет, посасывает и дразнит, пока я не превращаюсь в мяукающее существо. Его возбужденное рычание посылает мне восхитительные вибрации, и я мгновенно оказываюсь на грани оргазма. Чувствую себя на самых сексуальных американских горках
Наконец он доводит меня до самого пика, делает паузу, чтобы усилить предвкушение, а затем заставляет задыхаться и кричать.
– Бридж! – кричу я, переживая оргазм, и это на самом деле страстная благодарность.
Торрез двигается вверх, осыпая мое тело поцелуями. Он смотрит мне в глаза и утыкается носом в мой нос.
– Выигрыш есть, теперь можно насытиться, – усмехается он и глубоко входит в меня.
Я разрываюсь между смехом и стоном, пока он ритмично двигается. Кончика моего носа касается снежинка, я открываю глаза и обнаруживаю, что снова пошел снег. Крупные хлопья лениво падают на землю, как будто у них в запасе все время мира.
– Джин Рамми! – вскрикиваю, когда Торрез задевает ту самую чувствительную точку внутри меня. Мы оба смеемся и снова легко теряемся в ощущениях друг друга.
– Ты была создана для меня, дерзкая Ведьма, – заявляет он, подчеркивая сказанное глубокими толчками.
– Отличная работа, Lobo Gris [1] .
– Lobo Gris? Серьезно?
– Тебе подойдет это прозвище, – говорю я и щиплю себя за соски, когда он ускоряется. – Белолапый и испанский были моими козырями.
1
Серый волк на испанском. – Здесь и далее прим. пер.
– Кто вообще такой, этот Белолапый? – Торрез издает стон, близкий к оргазму, но сдерживает его.
– «Танцующий с волками», – подсказываю я, но на его лице читается недоумение. – В Гугле написано, это кино.
– Ясно, – говорит он и отталкивает мою руку, чтобы взять в рот сосок.
Я издаю стон и запускаю пальцы в его влажные черные волосы.
– Думаю, теперь, когда я израсходовала все волчьи клички, я могла бы перейти к унизительным ласкательным именам. Как тебе Фифи [2] ?
2
Название компании, выпускающей мастурбаторы для мужчин.
Торрез рычит и смотрит на меня, не прекращая фрикций.
– Я чувствую примерно то же, что и ты, если бы закончила прямо сейчас. Я чувствую, как ты уже начинаешь пульсировать вокруг меня. Хочешь, назови меня Фифи, но смотри, как бы от этого твой оргазм не испарился, – игриво угрожает он, и я свирепо смотрю на него.
Потом закрываю рот и запрокидываю голову, чтобы потеряться в ощущениях его тела на моем. То, как он двигается во мне, кажется
Еще один оргазм накрывает меня, как снежная буря, и я кричу:
– Уно!
Торрез вжимается в меня и замирает, его оргазм – это смесь моего имени и смеха.
– Я люблю тебя, Фифи, – поддразниваю я, пока мы оба таем в блаженстве оргазма.
Смеюсь, когда он выходит из меня и тут же ставит меня на четвереньки.
– Как тебе такой Фифи? – спрашивает он, затем снова входит в меня и заставляет забыть глупое прозвище.
Глава 8
Внутреннее беспокойство стало для меня привычным. Мы все чувствуем, что город совсем рядом. С утра идем всего пару часов, но никто не переговаривается и не обменивается шутками, как обычно. Все молчат. Все смотрят по сторонам, прислушиваются. И с каждым шагом ожидание давит на нас все сильнее.
Никто не знает, что произойдет. Сорик сказал, что пошел назад, когда почувствовал барьер. Никто не останавливал его и не следил за ним. Скорее всего, его не заметили.
Я жду, что город Стражей может появиться в любой момент, и нам крикнут: «Стой, кто идет». Но ничего не происходит. И от этого «ничего» я становлюсь все более напряженной.
И вот наконец… Мы поднялись на очередной холм и наконец обнаружили его. Не почувствовали, а именно обнаружили – светящийся барьер, тянущийся на многие мили. По словам Сорика, город находится где-то посередине долины. Мы все знали, что почти пришли, но судя по тому, как все замерли, никто из нас не ожидал, что мы доберемся до города сегодня.
Теперь я чувствую притяжение барьера. Понятия не имею, что это значит, но определенно скоро узнаю. Перевожу взгляд на ребят. Уверена, они все ощущают то же самое. Медленно мы спускаемся с холма к барьеру. Бросаю взгляд на отца и вновь задаюсь вопросом, здесь ли он. Подействовал ли на него барьер так же, как на нас? Он вообще заметил его?
Осматриваю окрестности в поисках любого движения. Мы останавливаемся в десяти футах от барьера и некоторое время просто смотрим.
– Все почувствовали… – начинает Вален.
Громкие «да» прерывают его еще до того, как он успевает озвучить вопрос.
– Кто-то еще хочет коснуться этого… этого… – Бэкет не находит определения, и от растерянности и восхищения в его голосе мне хочется рассмеяться.
– Меня никогда так не привлекало магическое явление… за исключением Винны, конечно, – с благоговением произносит Сиа, и я польщена.
Сама я чувствую себя как рыбка Дори, когда она находит Пусю и заявляет, что Пуся теперь ее. Я просто хочу потереться об эту мерцающую штуку, назвать ее своим сияющим Пусей и объявить, что мы связаны навсегда.
– Интересно, что же в нем такого притягательного? – задает вопрос Райкер, и все снова надолго замолкают, уставившись на переливы мириадов цветов.
– Такое ощущение, что это… Не знаю… может быть, ему чего-то не хватает, – говорит наконец Бастьен.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Вален.