Ковен возрожденных
Шрифт:
– Что, если здесь никого и ничего нет? – спрашивает Нокс, и этот вопрос мгновенно стирает веселье с моего лица. – Я хотел сказать, мы все думали, что по эту сторону барьера будут другие люди, но что, если это не так? Что, если барьер теперь никого и ничего не защищает?
Эта мысль кружит над нами, как противное насекомое, от которого хочется отмахнуться. Пробегаю взглядом по траве, деревьям и кустарникам, окружающим нас.
– Нет, такая мысль мне не приходит в голову, – признаюсь я.
– Как и мне, – одновременно говорят Бастьен и Вален.
– Что ж, единственный способ выяснить это – или подняться в
Да это не гора, а Джомолунгма какая-то… Мы все стонем и рычим от досады. Никто из нас понятия не имел, что нас ожидает, но, признаться, мы все же надеялись, что, когда перейдем барьер, нам больше не придется тащиться пешком.
– Кто за то, чтобы обойти? – говорит Сорик и поднимает руку.
Никто не возражает, в гору переть неохота. Сорик молча поворачивает направо, и мы идем вслед за ним.
– Как думаете, если здесь кто-то есть, как быстро мы попадем на их радары? – задает вопрос Каллан.
И в этот самый момент меня охватывает жар, словно вопрос Каллана каким-то образом активировал мои руны. Они начинают светиться, что сбивает меня с толку. Ощущение кажется знакомым, но я не могу его объяснить.
– Эм-м-м… что-то происходит, – говорю я, и в этот же момент раздается хор голосов:
– Вы все это чувствуете?
Магия накапливается во мне, словно я скороварка, и я знаю, что в любой момент она может вырваться наружу и что-то такое сотворить. Так было, когда я впервые пересекла магический барьер и оказалась на территории Лахлана. Моя магия просто… поглотила его. Подозреваю, что сейчас произойдет то же самое, если не хуже.
Вздрагиваю от нарастающей внутри силы, и мои глаза встречаются с обеспокоенным взглядом Сиа. Он открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но в голове шумит, и я не могу разобрать его слова. Внезапно руны Сиа загораются, и это выглядит так, как будто кто-то просто щелкнул выключателем. То же самое происходит с другими моими Избранными. Их сияние ослепляет, и я пытаюсь отвернуться и прикрыть глаза, но не могу пошевелиться. Я борюсь с собственной магией, и как раз в тот момент, когда становится почти больно, она вспыхивает ярчайшей вспышкой, словно взорвалась бомба. Мой крик теряется в грохочущем звуке, источником которого являюсь я сама, то есть моя магия. Свет не расходится рябью, а устремляется к барьеру и ударяет в него. Внезапно я понимаю, что создаю новый барьер. У меня нет времени пугаться, когда магия одновременно вырывается из моих Избранных. Я не вижу, что случилось с Сориком, моим отцом или ковеном Эноха. Я ослеплена светом, который мои Избранные вливают в меня и который я вливаю в барьер.
То, что раньше казалось непонятным или неработающим, теперь кажется правильным и завершенным. В моей груди поселяется удовлетворение, и внезапно моя магия успокаивается.
Мне требуется несколько секунд, чтобы отдышаться. Я как раз собираюсь мысленно похвалить себя за то, что не свалилась в обморок, когда вижу, что мои Избранные лежат на земле. Меня охватывает паника. Реальность резко вырывает меня из состояния покоя и даже гордости собой, которым я только что наслаждалась. Подбегаю к Сабину – он ближе всех ко мне – и склоняюсь над ним. Страх сжимает грудь, потому что я не могу помочь всем сразу.
Они в порядке, Винна. Просто без сознания. Они живы.
Повторяю это снова
– Что, во имя «Близких контактов третьей степени» [3] , только что произошло? – спрашивает Каллан. Его взгляд прикован к барьеру, через который пульсирует свет.
3
Культовый фильм 1977 года Стивена Спилберга.
– Если здесь кто-то есть, благодаря этому световому шоу они узнают, что мы вошли, – заявляет Бэкет, и я замечаю раздражение в его голосе.
– Все целы? – подбегая, уточняет Нэш.
Он методично осматривает моих Избранных, а я пытаюсь не сойти с ума. Снова и снова твержу: «Они очнутся, с ними все в порядке». Стараюсь утихомирить панику, потому что Бэкет прав: моя магия сообщила, что мы здесь.
Гребаная непредсказуемая магия!
– Нам надо уходить. Если здесь кто-нибудь есть поблизости, то, возможно, Бэкет получит парад, о котором мечтал, но есть также шанс, что нас захотят убить, – говорю я.
– Каллан, ты видишь какие-нибудь мало-мальски приличные оборонительные позиции? – тут же спрашивает Энох.
Каллан начинает осматривать окрестности критичным взглядом.
– Мы можем подняться выше и посмотреть, есть ли там укрытие, которое не позволит нам стать легкой добычей.
Киваю в знак согласия и взваливаю Сабина на спину.
– Каждому из нас придется нести кого-то из моих Избранных. Пошли! – кричу я и поворачиваюсь к отцу. – Пап, ты понесешь Райкера и проследишь, чтобы ему никто не навредил.
Вон не реагирует на мои указания, но когда Энох и Каллан закидывают на него парня, он удерживает его.
Активирую руны, чтобы выдержать вес Сабина. Он выше меня и мышцы у него накачанные, но я не думала, что он может оказаться таким тяжелым. Может быть, это из-за нескольких недель ходьбы или из-за того, что моя магия подсела, но я чувствую дрожь, когда держу его.
Сорик берет Сиа, Нэш – Бастьена, Бэкет – Валена, Каллан подхватывает Торреза, а Энох – Нокса.
– За мной, – командует Каллан, и мы идем к густо растущим деревьям.
Сосредотачиваюсь на том, чтобы удержать Сабина на плечах. Адреналин и паника помогают мне. Размышляю, стоит ли мне задействовать какие-либо другие руны, чтобы вовремя заметить опасность. Но меня останавливает мысль о том, что произойдет, если я истощу себя, пытаясь сделать слишком много.
Дерьмо.
Я не совсем понимаю, во что мы ввязались. Семеро выведены из строя, и нам нужна любая помощь. В конце концов активирую все руны на своем теле, которые не являются оружием. Мой слух обостряется, цвета исчезают, и, когда зрение меняется, все становится более детализированным. Я глубоко вдыхаю запах земли и деревьев. И тут замечаю странное. Как будто нити, идущие от моего тела, тянутся в глубь горы, помогая мне ориентироваться на местности. Это что-то новенькое. С каждым шагом я чувствую себя лучше, сильнее, обновленнее.