Ковенант. Альтерген
Шрифт:
— Когда он придет в себя?
— Уже. Он в сознании и нас сейчас прекрасно слышит, вот только к жизни Максим пока не вернулся.
Невидимый мне сиплый доктор прав, я действительно в сознании и все слышу. Вторым беседующим был Атаманов, я узнал его по голосу, вот только этот факт не вызвал у меня вообще никаких эмоций. Мне было все равно.
— Слышит, но к жизни не вернулся? Не очень понял.
— Он все слышит и воспринимает информацию, но мы, да и вообще все вокруг ему совершенно безразличны. У него выключены все эмоции и эта жизнь ему более неинтересна, он словно стал бесконечным множеством придя к абсолютной пустоте. Считайте это формой посттравматического синдрома.
— Док, у меня ПТСР чаще чем насморк бывал, но о такой форме я ни
— А это секретная информация, господин полковник. С тех пор, как в рамках социальной адаптации начали расширять возможности прямого влияния на психику, расширился и спектр побочных воздействий. У Максима было не только воздействие в виде гипноблока на память, кроме этого ему в течение полугода вводили малые дозы психотропного препарата с целью сделать из него дурачка.
— Кто вводил, когда?
— Родственники убитого им мужчины вступили в преступный сговор с сотрудниками службы социальной адаптации. Отомстить пытались, их всех вычислили. Был закрытый процесс, одного виновного казнили, все остальные осуждены и уже давно сидят. Дурачка из парня сделать не получилось, но побочным эффектом вышла ходячая аналитическая машина — знаете, как вместо яда лекарство получается. Если совсем уж по-простому, из него сделали психопата.
— Психопата?
— Ну я вам конечно этого не говорил, и, если собрать здесь консилиум уважаемых специалистов дискуссия начнется в рамках конвенциональной терминологии и официальных перечней психиатрических диагнозов как в нашей, так и в западной классификации, потом в рамках обсуждения концептуальных различий подходов «Наполеон» — это диагноз для инженера или «инженер» — диагноз для Наполеона может дойти и до рукоприкладства, если дискуссия будет очной. Но предмет спора будет заключаться только лишь в споре о словах — с попыткой договориться диагноз ли у Максима, или приобретенное свойство личности. Лично я уверенно полагаю, что он в попытке сбежать от вызванного препаратами настигающего его безумия спасался в прогрессирующей застревающей акцентуации. Прятался в предельной концентрации, в решении не арифметических, тогда б точно рассудок потерял, а логических или иных сложных задач требующих максимального напряжения ума. Не знаю, может в игры от Парадоксов играл или ребусы разгадывал, но в результате он сам, без чужой помощи научился контролю и в нужные моменты получил умение отодвигать эмоции и чувства на второй план, прячась как в коконе, изначально спасаясь этим от воздействия препаратов. Теперь же по качествам характера и особенностям психики он способен успешно занять место в рядах политической, экономической или криминальной элиты, будучи нацеленным на результат, умея когда необходимо отодвинуть рефлексии даже не на второй, а на тридесятый план. Я ведь проанализировал его действия и мимику тела — в момент, когда нужно было убить лежащего на алтаре ковенанта, он не то что не сомневался, он даже не задумывался об этом. Просчитанный вариант — цель — выстрел, ничего лишнего. Максим — это идеальная машина для решения сложных вопросов… Была идеальная, потому что броня пробита и механизм дал сбой. Кстати, он по-прежнему нас прекрасно слышит, но на сказанное мною никак не реагирует. Ему это неинтересно настолько, что даже глаза не будет открывать.
Я по шороху определил, что доктор сейчас показал Атаманову на мониторы. Да, глаза мне открывать не хотелось. У меня вообще пропало такое понятие, как «желание», остались только естественные потребности.
— Теоретически я могу ненадолго его взбодрить, — продолжал сиплый голос. — Даже безо всякой химии, банальная чашка кофе вернет ему тень эмоций. Что-то более тонизирующее, орехи кола, например, откатит его к полной жизни. Будет петь, танцевать и искренне веселиться если захочет. Но эффект будет недолгий, максимум на пару часов и есть опасность, что после возвращения эмоций следующее падение будет еще более глубоко. Сейчас Максим живет и действует в рамках поведенческих паттернов — он завтракает, умывается, в общем выполняет набор установок, сформированный
Точно, это же не первое мое пробуждение — я в этой клинике третью ночь, а два дня до этого провел под присмотром врачей и профессора, который сейчас продолжал вещать своим сиплым голосом.
— В общем, я могу временно оживить его стимуляторами, но в результате последствия просто непредсказуемы. Боюсь, что он может утратить заложенный привычками образ поведения и мы имеем шанс загнать его в состояние овоща, что будет пускать слюни и ходить под себя.
— Что делать?
— Молиться.
— Док, я серьезно.
— Господин полковник, я тоже серьезно. У него есть бог-покровитель Марс, его спросить можно.
— Как?
— Это уже не ко мне вопрос, не моя сфера деятельности. Кроме того, слышал что среди ковенантов в наличии адепты Асклепия и Бригитты, если идти по другому пути поближе к традиционной медицине, или вот есть у нас поклонница Марены — может она его из сна разума как-то выведет проведя через тьму морока.
— Избранница Марены не у нас, в Югославии.
— Я в общем, про весь Ковенант. А может вообще, ну я не знаю, надо позвать избранника Диониса, чтобы они накидались молодого вина до поросячьего визга, вдруг поможет? Еще раз повторю — это все уже не моя профессиональная сфера деятельности, подобные способы выходят за рамки моих компетенций, но я вас уверяю, что мои навыки в этом случае не помогут. Ни одного пациента после таких срывов, после падения в пустоту безрадости, к прежней полноценной жизни возвращено не было. Ни одного. Это, если что, тоже секретная информация, имейте ввиду.
На этом обсуждение закончилось, сиплый доктор вышел. Атаманов еще посидел рядом, разговаривая со мной, но не получив ответной реакции вскоре попрощался. После поочередно заходили Анна, Ушан и Алиса. Меня брали за руки, говорили почти одинаковые слова, Анна с Алисой плакали, роняя слезы мне на лицо. Алиса поцеловала пару раз, скорее всего рассчитывая меня вернуть к жизни как спящего красавца. Не удалось, конечно. Состояние у меня такое, что даже если бы Ушан заплакал и попытался меня поцеловать — воспринял я бы это совершенно так же, то есть абсолютно никак.
Заходили и спасенные ковенанты. Не все, только знакомая троица — Дарси Кемпер, Эмина Вукович и черный викинг Янник Тесфайе, вообще оказавшийся православным эфиопом и пытавшимся разговаривать со мной по-русски. Рассказали среди прочего, что группы Оскар и Кило по причине гибели лидеров расформированы, а Эмина сообщила, что решилась на переезд из Европы и теперь состоит в группе Квебек, где лидер Дарси. Мне по-прежнему было абсолютно все равно, хотя информация в голове оставалась.
Еще один день прошел в прежнем режиме равнодушной дремы, поднимался я с кровати всего лишь несколько раз. На следующее утро не стал завтракать — организм силы не тратит, мне просто лишней энергии не нужно.
Когда убрали тележку с едой в палату кто-то зашел и не говоря ни слова мою койку выкатили в коридор. Я глаз не открывал, но понимал, что меня повезли по коридорам, подняли на лифте, выкатили на взлетную палубу — дохнуло морем и свежим воздухом, погрузили в летательный аппарат. Теперь стало понятно, что я находился в госпитале десантного корабля. Никакой реакции от этой догадки не последовало. Мне не интересно теперь ни что было раньше, ни что сейчас происходит — я так и лежал на перемещаемой невидимыми незнакомцами койке, не открывая глаз.
Летели недолго, совсем скоро машина зависла в воздухе и меня выгрузили. Короткая поездка на машине, снова выгрузка и меня завезли-занесли в комнату и переложили на кровать. Здесь я и остался, а вскоре стихли все звуки.
Жарко, но по комнате гуляет ветерок принося морскую свежесть, пахнет тропическим лесом. Через час примерно я открыл глаза и поднялся — нужно попить. Обнаружил вокруг себя просторную комнату бунгало, стоящего на заросшем лесом склоне горы. На восточном склоне горы, машинально отметил — солнце уже скрылось за вершиной, по периметру террасы горит мягким желтым светом гирлянда фонариков.