Козацкие могилы. Повесть о пути
Шрифт:
Следуя далее на восток, мы оставляем по правую руку небольшую, сумевшую сохранить Жизнь кладбищенскую церковку Георгия Победоносца, любимого святого Южной Руси, и через пять вёрст попадаем почти к цели нашего путешествия — но, идучи к ней, неминуемо придется ступить прямо на
ПОЛЕ БИТВЫ НЕ НА ЖИВОТ, А НА СМЕРТЬ…
Во все времена и у всех людей отношение к смерти было одним из основных вопросов жизни, и каждый народ, как и отдельный человек, решал его на собственный лад. Особый взгляд на него имели и наши предки, о чем чрезвычайно наглядно свидетельствует такой стародавний обычай.
Человек ещё при полном здоровье записывался своею волей в «помянник», по которому его имя читали в храме «за упокой», заказывал по себе непрерывную сорокадневную церковную
…Спустя полтора века после воссоздания южной и северной Руси Польшу постигло государственное крушение, и после троекратного раздела она надолго перестала существовать как самостоятельное целое. Но по несчастной русской наклонности меньше заботиться о домашнем и ближнем, нежели чем о дальнем чужом, «поп да хлоп» на Украине остались в положении отнюдь не завидном. Вот как скорбно заключает свое обширнейшее исследование «Последние годы Речи Посполитой» называвшийся ранее не раз украинско-русский историк Николай Костомаров: «Нас в школах заставляли содрогаться при описаниях гонений и поруганий, какие чинили поляки над православною верою; а народ в своих песнях, никому кроме него не ведомых и не понятных, заявлял о том, что и теперь православные церкви стоят пустыми, потому что паны-ляхи гонят его на работу в воскресные дни… Речь Посполитая исчезла с географической карты, шляхетские поколения метались во все стороны, отчаянными средствами пытаясь поднять из могилы и воскресить своего мертвеца, ещё заживо сгнившего; а между тем для миллионов русских хлопов, для той русской массы, за которую шёл многовековой спор России с Польшею, проливались потоки крови, — для них одних продолжала существовать эта Речь Посполитая».
Костомаров неоплошно зовёт здесь тех, кого мы привыкли знать как «украинцев», русскими — и не только потому, что в веках они носили различные имена, поминавшиеся уже в этой повести: «южноруссы», «малороссы», «хохлы» и так далее. Более коренной причиною является та, что об руку с радостью единения шло и тяжкое иго всех трудов и несчастий, которое приходилось теперь нести сообща. Сходное во многом положение складывалось и в других подобных случаях; о нём убийственно точно выразился летописец в концовке «Повести о псковском взятии». Рассказавши дотошно про обстоятельства болезненного вхождения Пскова в русскую державу, перечислив правды и вины обеих сторон, он сухо говорит в последних строках, что житье-бытье поселян лучше после того не сделалось, иноземные торговцы город вообще покинули, и остались горе мыкать одни природные псковичи. А почему? — Да потому, что «земля не расступитца, а и уверх не взлететь».
Начало возрождения русской крестьянской Волыни было положено при Александре II; оно во многом связано с именем сводного брата поэта Константина Батюшкова Помпея. Труды его продолжил назначенный в 1902 году волынским архипастырем Антоний Храповицкий — а восстановленная в народе память о славном прошлом отнюдь не случайно обрела своё видимое воплощение на поле битвы под Берестечком.
Здесь уже на протяжении двух с половиной столетий безпрестанно находили казацкие останки и оружие. В начале нынешнего века при строительстве шоссе к Берестечку от Дубно под верхними слоями земли откопали кремневые ружья, пистоли,
Тела погибших лежали на небольшой глубине — всего до полуаршина. Средоточием находок оказался холм, называемый Журавлиха или, несколько по-иному, Журалиха — что кое-кто не столько научно, сколь по сердцу производил от сложения «журбы» (кручины, грусти, печали) с «лихом». Здесь, в возвышенной части поля на дороге от села Пляшевого к селу Остров, полегли убитые в первый день сражения казаки. Далее, на двух лесистых островах в урочищах Волицы и Монастырщина (на последнем некогда стоял по преданию православный монастырь) обнаружили множество останков селян, погибших в последний, двенадцатый день боя.
Раскапывать поле продолжали и в последующие десятилетия; с 1970 года работы проводятся каждое лето. В совсем недавнее время обнаружили, например, два скелета на месте переправы через болото, в рёбрах которых застряли пули; до тридцати сабель, пики, мушкеты, самопалы, пулелейки, навершия бунчука и знамён, трубки-люльки, сапоги, казаны для варки пищи, даже часть походной канцелярии Войска Запорожского. Помимо казацких и селянских вещей, в земле оказались нательные крестики, по которым безошибочно определили останки уже не запорожских, а великоросских казаков с Дона — на Украине той поры крестов-тельников ещё не носили; а также ушные серьги, бывшие в обиходе у щеголеватых донцов. Мало того, здесь отыскалось оружие, перстни и игральные кости московских стрельцов, тоже к удивлению историков входивших в Богданове войско. Попался и кошелёк с серебряными монетами — словно в подтверждение знаменитого свидетельства польского хрониста о том, что последние триста смельчаков в ответ на предложение сдаться в обмен на жизнь выворотили карманы на глазах у шляхты и побросали все ненужные отныне сокровища в воду. А подле урочища Гаек (лесок) доныне существует болотное озерцо по имени «Казацкая яма», где, по народным сказаниям, утонул последний казак.
…Но вернемся покуда к заре нашего века, когда Дмитрий Менделеев в завещательной книге
«К ПОЗНАНИЮ РОССИИ»
на своем смертном пороге предрекал Отечеству в близком будущем чрезвычайно ответственные судьбы:
«Если в противоположении «Старого Света» с «Новым» роль России была незначительна, то в предстоящем противопоставлении «Востока» с «Западом» она громадна, и я полагаю, что при умелом, совершенно сознательном, т. е. заранее обдуманном и доброжелательном — в обоих направлениях — участии России в этом противопоставлении должны выясниться многие внутренние и сложиться многие внешние наши отношения, особенно потому, что желаемые всеми прогресс и мир между Востоком и Западом не могут упрочиться помимо деятельного участия России…
Не по славянофильскому самообожанию, а по причине явного различия «Востока» от «Запада» и по географическому положению России, её и Великий или Тихий океан должно считать границами, на которых должны сойтись интересы Востока и Запада. Желательно, чтобы и нашему отечеству придано было со временем название Великого или Тихого. Первое название Россия уже заслужила всею прошлою своею историею, а второе ей предстоит ещё заработать. Но заметим, что Китай и Япония только для нас и Западной Европы лежат на востоке, а для Америки и Великого Океана ведь это — западные страны. Объединить всех людей в общую семью без коренных противоположений — составляет задачу будущего, и дай Бог, чтобы при решении этой задачи России пришли разумные мысли и достались хорошие роли».
Книга-завет так и осталась недописанною — последними её словами были: «В заключение считаю необходимым, хоть в самых общих чертах высказать…» Что касается «мыслей», то они, как известно, приходили куда какие разные; «роли» достались такие, что о титуле «Тихого» остается покуда мечтать — проследив же мысленно путь, который прошёл в завершающем вторую тысячу лет «новой» эры веке воздвигнутый на холме Журалихе
ХРАМ-ПАМЯТНИК,
можно в разительном сокращении увидеть в нём всю судьбу нашего края.