Козел и бумажная капуста
Шрифт:
После такого нашествия здесь была бы пропасть следов — и машин, и людей, валялись бы окурки, вся трава затоптана. Ничего этого не было, единственный окурок, который я нашла, — вчерашний Аленин «Вог»... Кстати, если бы тут побывала милиция, они бы этот окурок нашли раньше меня.
Короче, милиции здесь еще не было.
С одной стороны, это меня немного успокоило, с другой — всякое неизвестное зло пугает еще больше известного и понятного. Если тут не было милиции, то куда девался труп? Может быть, это все же не то место? Да нет, ерунда. Кроме
Я походила вокруг, но не нашла больше ничего, проливающего свет на исчезновение покойника. Пора было возвращаться, и я, уныло ссутулившись, двинулась обратно к Приморскому шоссе.
Кроме того, что исчезновение трупа испугало меня само по себе, оставалась нерешенной еще одна проблема: где мне взять блокнот, который требует телефонный шантажист?
До города я добралась без особенных проблем, но устала ужасно. Залезла под душ и долго стояла под горячими струями, понемногу приходя в себя.
И тут сквозь шум воды расслышала требовательный звонок в дверь.
Сердце у меня ушло в пятки. Неужели шантажист, не дозвонившись до меня, решил нанести личный визит?
Я выскочила из-под душа, набросила на мокрое тело махровый халат и побежала к дверям. Звонок заливался как сумасшедший. Кроме того, из-за двери решительный мужской голос сурово произнес:
— Откройте, милиция!
Я схватилась за сердце. Значит, они все-таки нашли труп в лесу и опознали его! И, как и следовало ожидать, я оказалась у них на подозрении самой первой.
Выглянув в глазок, я увидела искаженного выпуклым стеклом усатого мужчину с устрашающей физиономией.
— Покажите документ, — проговорила я, кое-как справившись со своим голосом.
Усатый сунул под глазок книжечку. Конечно, я не смогла ничего прочитать, но делать было нечего — за запертой дверью не отсидишься, и пришлось открывать.
На пороге появились двое — один из них действительно усатый, хотя и гораздо более привлекательный, чем сквозь глазок, голубоглазый блондин лет тридцати. Второй — постарше, повыше ростом и более мрачный, с темными редеющими волосами.
— Капитан Овечкин, — представился блондин.
— Капитан Быков, — проговорил сипловатым голосом его напарник и неприязненно добавил: — Вы почему дверь милиции не открываете?
— А я в душе была, — испуганно ответила я. Впрочем, мой вид и мокрые следы босых ног на полу говорили сами за себя.
— Вы — Соколова Анна Сергеевна? — строго осведомился блондин.
Я молча кивнула.
— Оденьтесь, — проговорил он, окинув меня взглядом.
— А что? — спросила я. — Мне надо будет с вами уехать?
— Нет, зачем же! — Овечкин с интересом огляделся по сторонам. — Для начала мы с вами здесь поговорим. Но все-таки оденьтесь. А то, знаете, сквозняки... еще простудитесь...
«Все ясно, — подумала я, — известный прием. Один следователь добрый и симпатичный, второй — злой и неприятный. Они будут действовать методом кнута и пряника и запросто меня расколют».
Тем не менее никаких вариантов избежать допроса не было. Я прошла в ванную комнату, оделась и осмотрела себя в зеркале. Вид испуганный, лицо бледное, губы трясутся. Сразу видно — настоящая преступница. Что делать, что делать? Отрицать то, что вчера Павел был у меня, бесполезно. В ресторане нас видела толпа народу, водителя, который привез нас домой, тоже запросто найдут, и соседка-грымза с удовольствием расскажет, как мы ссорились. В общем, моя песенка спета.
Я решительно вышла из ванной. Оба капитана стояли посреди моей комнаты и с любопытством ее разглядывали.
— Присаживайтесь, — робко пискнула я, изображая напоследок гостеприимную хозяйку.
Капитаны уселись на самые неудобные стулья, и Быков, откашлявшись, заговорил:
— Мы вам сегодня весь день звонили, а никто не отвечает...
— Я гуляла, — торопливо ответила я, не дождавшись конца его фразы.
Он кивнул и закончил:
— Вот мы и приехали к вам. Мало ли, думаем, у вас просто телефон выключен.
— Может быть, и выключен, — поспешила я, — я его часто выключаю, чтобы меня не беспокоили, а потом забываю включить.
— Понятно, — кивнул Быков.
Это его «понятно» прозвучало так зловеще, как будто он уже убедился в моей виновности, и теперь обвинительный приговор — только вопрос времени.
— Вы хорошо знакомы с Павлом Алексеевичем Елисеевым?
Вот оно. Наконец-то он подошел к настоящей причине своего визита. Значит, они все-таки нашли тело и опознали его.
Запираться было бессмысленно, и я, совершенно потеряв голову от страха, созналась, что да, с Павлом Алексеевичем Елисеевым я знакома хорошо.
— А где он сейчас? — подал реплику симпатичный Овечкин.
— Не знаю, — я испуганно переводила глаза с одного капитана на другого. То, что я сказала, было совершенной правдой: я действительно не знала, где сейчас Павел... или то, что недавно было им. Во всяком случае, там, где мы с Аленой его оставили, Павла больше не было.
— Почему же вы этого не знаете, — прокурорским тоном спросил суровый капитан Быков, — если вы с ним так хорошо знакомы?
Я уже готова была разрыдаться, но тут мне на помощь пришел капитан Овечкин:
— Ну что ты, Слава, совсем девушку запугал! Мало ли куда Павел Алексеевич отправился? Она же все-таки не жена.
Я перевела дыхание. Судя по его словам, они считают Павла живым. Кроме того, капитана Быкова звали Славой, и это сделало его не таким страшным. Согласитесь, человек, про которого вы знаете только то, что он капитан милиции Быков, кажется куда опаснее, чем обыкновенный Слава. Но если эти два капитана не знают, что Павел мертв, какого черта им вообще от меня надо?