Кожа саламандры

Петренко Евгения

– Неужели папа когда-нибудь всё таки захочет, чтоб я отправилась к этому бесчувственному Веледу и вышла оттуда с тем, кого совсем не знаю и, возможно, никогда не полюблю? А что, если я откажусь и боги накажут меня больным ребёнком? Но маму нашёл Велед, а мой брат умер не родившись..

Вопросы и сомнения роились в голове. Я мотнула ей из стороны в сторону, как будто разгоняя тяжёлые мысли.

– Сегодня, как стемнеет,- ответила я отцу, после несколько затянувшейся паузы.

– Я хочу

увидеться с ним. И думаю, что уже сегодня ночью тебе лучше отправиться в путь. Пока мы тут не разберёмся со всей этой заварушкой. Может быть тебе и там не совсем безопасно, но уж точно будет лучше, чем здесь. Особенно, если ты не станешь расслабляться, а будешь внимательной и осторожной. Я соберу для тебя кое-что.. из магической защиты.. Может даже помолюсь твоему Саоту, девочка.

И он обнял меня и прижал к себе. Послышались новые шаги. Отец отстранился. В комнату вошёл Пени, старый дворецкий. Он принёс второе блюдо.

– Я сам послужу вам до конца ужина,- мягко сказал он.

Глава 29.

Я топала к месту встречи с сидхе и отчаянно трусила. Мне не страшно было бы сразиться ещё с одной саламандрой или с целым десятком наёмных убийц, но,.. вдруг Лами не понравится папе.. Или, хуже того, согласится с ним, что он должен будет когда-нибудь отступить и своими руками отдать меня избраннику Веледа. Вот возьмёт и произнесёт это вслух.

Когда я увидела его, тенью сидящего на той же полянке, под деревом, у меня внутри уже всё заледенело от страха. И, наверное, это видно было, даже при неясном свете луны, если он сразу забеспокоился.

– Что с тобой?- схватил меня за плечи и повернул моё лицо к свету просто впиваясь в него озабоченным взглядом.

Мне очень не хотелось озвучивать свои страхи, но я была уже в том состоянии, когда голова не просто не работала, а действовал только язык. И то на одних инстинктах.

– Да, так,- ляпнула я первое, что пришло в голову,- там, с одним убийцей разобралась.

Лами побледнел.

– Ты в порядке? Он тебе что-то сделал?- и сидхе начал вертеть и осматривать мою тушку, как будто собрался выставить на торги в Дом Услад. Нервно ощупал спину, руки, и даже опустился на колени и быстро провёл ладонями по ногам.

– Лекарь,- подумала я, помимо воли, растягивая губы в дурацкой счастливой улыбке,- беспокоится. Но по ногам, от осторожных касаний его рук, уже пробежала лёгкая волна дрожи. Как будто миллион иголочек по всему телу. А он почувствовал, сразу, как, если бы его руки были продолжением моего тела и эти же иголочки переметнулись к нему и ладони застыли в самом чувствительном месте.

Он замер прямо в верхней части бедра, у самого паха, и, как только ощутил реакцию моего тела, прикосновение моментально стало иным. Его

пальцы чуть дрогнули. Судорожно сжались. А я, ойкнула и уронила руки ему на плечи и тоже вцепилась изо всей силы, чувствуя как предательская слабость разливается в икрах и ноги отказываются держать. Он поднял голову, а я закрыла глаза, не в силах смотреть как затуманивается его взгляд. Он ткнулся головой мне в низ живота и потёрся лбом.

Мне показалось, что его пальцы обжигают меня через тоненькие шёлковые шаровары, которые я надела вместо платья, когда отправилась на встречу. Мы с папой проговорили весь вечер, пререкаясь, по поводу того, что я должна и чего не должна делать. И поэтому, когда я собралась бежать в подвалы дворца, думать на что сменить моё узкое платье и сапоги на высоких каблуках было уже некогда.

Я схватила тоненькие лиловые брючки с завязочками на щиколотках и густо фиолетовую тунику чуть выше колен, с золотой и чёрной вышивкой по низу и вскочила в лёгкие балеточки на плоской подошве. Чтоб совсем не замёрзнуть, ветер стал даже, кажется, сильнее, схватила коротенькую жилетку из меха клама. К руке тут же прилипли длинные шелковистые волоски, которые тянутся к живому телу, как будто его внутренняя энергия притягивает их. И, наверное, это так и есть. Потому, что у магов тяга наиболее заметна. Чёрный мех мгновенно обволакивает и прижимается к шее, там где заканчивается ворот туники, и мягко льнёт, согревая.

Этот странный момент, когда Лами вжался лбом в мой живот, стараясь, то ли выдавить из головы все мысли сразу, то ли задохнувшись от ощущений, волной хлынувших по телу, казалось, длился и длился. Потом рука его чуть шевельнулась на внутренней поверхности бедра и почти не сдвигаясь с места подарила такую робкую, но чувственную ласку, что всё тело свела судорога. Это было почти больно. Но так сладко больно, что мои ноги непроизвольно сжались. Тыльная сторона его ладони оказалась отделена почти эфемерно тонкой преградой от... Ещё никогда соприкосновение не было таким интимным.

Нет, мы, конечно, целовались до этого. И он гладил мои волосы, шею, спину, но его руки целомудренно останавливались и не опускались ниже. Если он касался моего бедра, то я чувствовала себя вазой из горного хрусталя, которую цверги так исчертили узорами, что в выемках осталась только тоненькая прозрачная корочка, толщиной как у первого льда на поверхности лужицы. А к груди он не дотронулся ни разу.

Я не сразу поняла, что мы застонали оба разом, как будто спели самую естественную в мире терцию мужчины и женщины, поглощённых желанием, которое не хочется ограничивать ничем. Чувство было таким оглушающим, что я начала оседать, теряя сознание.

Когда я пришла в себя, Лами по прежнему стоял на коленях и, придерживая мне голову, смачивал мои губы терпким и очень горько пахнущим настоем.

– Что это было?- более дурацкого вопроса я задать не могла, но сидхе ответил мне почти спокойно.

– Извини, Ли, я эмпат, сильный эмпат, ты же знаешь. А после Источника.. если я теряю контроль над своими чувствами..

– Получается ядро вместо пули,- хихикнула я,- плавали, знаем..