Козни колдуна Гунналуга
Шрифт:
Не дождавшись ответа, Гунналуг продолжил:
— Я все равно найду седьмую гиперборейскую скрижаль, с твоей помощью или без нее. Я способен это сделать, если уж нашел ее у тебя. Неужели ты сомневаешься?
Всеведа молчала, но молчала так, словно насмехалась над уверенностью колдуна.
— Если ты поможешь мне не потерять время, я, в благодарность, отпущу тебя с младшей дочерью и отдам заговорной нож, чтобы твоя старшая дочь вернулась в человеческий облик. Но, если ты не жалеешь своих детей, я все равно скрижаль найду, и тогда уже тебе и твоим дочерям не будет ни милости, ни пощады…
— Ищи… — устало и безнадежно вздохнула Всеведа, отказываясь от сотрудничества.
— Не хочешь, значит, помогать мне…
— Книга
— А Извеча?..
Колдун смотрел внимательно, стараясь уловить момент, когда хотя бы взгляд Всеведы вздрогнет. Человек не всегда вздрагивает, но взгляд обязан реагировать на услышанное ушами. Но жена сотника Овсеня имела, видимо, завидное самообладание, и лишь удивление появилось в ее глазах.
— При чем здесь малыш Извеча?
Гунналуг выдержал паузу.
— А ты не знаешь, что он носит за плечами в большущем мешке? И почему он со своим мешком не расстается?
Гунналуг своего момента дождался! Он увидел искру испуга в глазах женщины. Эта искра промелькнула всего на мгновение и сразу отгорела. Но Гунналуг успел поймать ее. И этого хватило, чтобы все понять.
— Есть у него мешок. Он там все свои пожитки хранит… — попыталась Всеведа справиться с моментом, но было уже поздно.
Колдун трижды прозвенел колокольчиком. Из-за двери появился стражник.
— Уведи их. И не церемонься.
— Там, внизу… — сказал стражник. — Ярл Торольф Одноглазый приехал.
— Пусть его ко мне проводят…
До того как Торольф поднялся в комнату к колдуну, Гунналуг создал в воздухе новый магический огненный треугольник, и, всматриваясь в лицо Ансгара, пытался найти на нем другой треугольник, так называемый «треугольник смерти» [23] , но увидеть, сколько ни смотрел, ничего не сумел. Это вовсе не говорило о том, что Ансгар выйдет живым из любых предстоящих ему переделок, потому что «треугольник смерти» появляется не на всех лицах, а только, как правило, у людей эмпатичных [24] , тем не менее увидеть такой признак было бы хорошо.
23
«Треугольник смерти» — по уверениям эзотериков, у многих людей за несколько дней до смерти на лице появляется этот «треугольник», идущий от основания носа к кончикам рта. Выражается явственной морщиной, которой не было раньше, а чаще простым посинением линии, рисующей этот треугольник.
24
Эмпатичный — в эзотерике, особо восприимчивый.
Но следовало узнать, где Ансгар находится сейчас и успеет ли добраться до Ослофьорда вовремя. Для себя, естественно, вовремя, и совсем не вовремя для своих противников, которые с удовольствием никогда бы больше не видели мальчишку живым. Колдун начал легко дуть в центр магического огненного треугольника, отодвигая и уменьшая этим картину показанного. Он дул до тех пор, пока не увидел все четыре славянские ладьи, идущие вдоль берега, довольно мелкими, похожими на детские игрушки. И узнал берег. Места эти колдун знал хорошо, и знал, что все мореплаватели обязательно делают остановку в одном и том же достаточно удобном фьорде. Гунналуг посмотрел в треугольник внимательнее, и теперь узнал и сам фьорд, находящийся, если идти по суше, совсем недалеко от земель Дома Синего Ворона. Несомненно, ладьи там остановятся на отдых, но отдыхать долго не будут, потому что спешат. Значит, прибытия Ансгара можно ждать вскоре. И надежды Торольфа стать конунгом становятся все призрачнее. Но это в том случае, если не принимать никаких мер. А принимать
Определить количество воинов-русов, что плывут в норвежские земли, с помощью магического огненного треугольника было невозможно, и потому тратить силы даже на попытки не стоило. Магический треугольник мог бы показать, к примеру, тех, что находятся на палубе. Но славянская ладья, в отличие от скандинавского драккара, тем и славится, что на ней воины могут отдыхать под палубой, там же сидят и гребцы. А треугольник давал только внешний вид. Можно было, конечно, создавать новые треугольники для каждого закутка под палубой каждой ладьи и так добиться результата. Но что-то подсказывало Гунналугу, что силы тратить не стоит, потому что они скоро понадобятся ему, и понадобятся в большом количестве. Беспокойство за безопасность владений Дома Синего Ворона внезапно обострилось, и с этим ощущением еще предстояло работать отдельно и плотно, без помех и без присутствия посторонних людей. Но это беспокойство, как совсем недавно показал тот же магический огненный треугольник, только перспектива, хотя и не слишком отдаленная. И дело можно пока отложить, чтобы решить и дела Торольфа Одноглазого, и свои дела, по возможности совместив решения в единые действия.
Гунналуг подул в магический огненный треугольник сильнее и отодвинул изображение совсем далеко, сделав его похожим на макет береговой линии, и всмотрелся в фьорд. Да, память колдуна не подвела, фьорд имел узкий пролив, в котором легко можно запереть суда русов. И выпустить их, только поставив свои условия. Выпустить, когда Торольф будет готов к встрече. Или выпустить, когда они отдадут Извечу вместе с пресловутым мешком.
И тогда плевать на Торольфа. Он и без того основательно надоел.
Эта мысль пришла в голову колдуну в тот момент, когда он обрел уверенность в правильности своего поиска седьмой гиперборейской скрижали. А вместе с уверенностью пришло и гордое величие, которое мало интересовалось делами других…
Торольф оказался легким на помине и появился, как только Гунналуг в третий раз подумал о нем. Гунналуг обернулся и сделал рукой знак стражнику, чтобы тот вошел в комнату вместе с Одноглазым.
— Кто из ярлов сейчас свободен? Из тех, кого можно отправить в недалекий поход… — вопрос был обращен к стражнику.
— Молодой ярл Этельверд.
— Позови его ко мне.
— Он сейчас объезжает молодого жеребца. Тот никому не позволял сесть в седло. Этельверд сел и усидел. Сейчас поскакал в поле, чтобы выгнать из жеребца молодую дурь…
— Как только вернется, зови. Иди сейчас. Будешь нужен, позову.
Стражник удалился и плотно прикрыл за собой дверь.
— Выглядишь ты свежим, словно два дня спал, — сказал колдун, оглядывая Одноглазого.
— Не дали выспаться. Дел много. А ты отдохнул?
— У меня, кроме собственных дел, есть еще дела Дома Синего Ворона, да и твои дела решать необходимо.
— Мои дела, кажется, движутся в нужном направлении, — довольно сообщил Торольф. — Я посылал разведчика в один из виков Дома Конунга. Нам сказали, что там уже оплакивают Ансгара, получив известие о его смерти. Я с радостью готов присоединиться к плакальщикам и не пожалеть слез своего единственного глаза. Но это не заставит меня отказаться от желания продемонстрировать силу на собрании бондов. Кроме того, я сумел уговорить ярла Фраварада…