Краденая магия. Часть 2
Шрифт:
Едва полные бокалы опустились на стол, как есаул Семенов взялся за свой и поднялся на ноги.
— За Государя Императора Бориса! — провозгласил офицер, салютуя нам фужером.
Все остальные дружно задвигали стульями, также торопясь встать.
«А вино-то с сюрпризом, сударь!» — внезапно заметил фамильяр, стоило моим пальцам коснуться стеклянной ножки бокала.
Я вздрогнул, едва не опрокинув содержимое фужера на скатерть.
«Снова яд?!» — спросил, похолодев.
«Нет,
«А, ну это не страшно. Я Государю Императору ничего плохого не желаю», — отлегло у меня от сердца.
«Ой ли, сударь? А кто только что примерял царскую корону Светлейшему Князю Романову? Сие ли не крамола?»
«Так я же не всерьез!»
«А всерьез и не нужно. Довольно станет и пустой болтовни».
«Что же делать? Может, уронить бокал на пол, как в прошлый раз?» — пришла мне в голову идея.
«Во время тоста за Государя Императора? Вы с ума сошли, сударь? Дайте-ка я лучше сию добавку нейтрализую!»
«А вы можете?»
«Не мог бы — не стал бы предлагать».
«Так делайте! — торопливо бросил я — Алексеев на меня, замешкавшегося, уже недобро косился. — Только, если можно, эйфорию оставьте — что зря добру пропадать!» — попросил я затем.
«Сие сильно усложнит работу. Так что нет уж, сударь, будет с вас эйфории от самого вина», — усмехнулся Фу.
«Так что, когда можно будет пить?» — теперь уже на меня удивленно смотрел и есаул.
«Еще секундочку… Все, сударь, пейте смело!»
Пять бокалов, соприкоснувшись краями, звякнули.
Вино, кстати, оказалось недурным — мягким, с легкой цитрусовой кислинкой. Градус в нем не ощущался вовсе.
Осушив фужеры — пили, не сговариваясь, до дна — мы заняли свои места, дабы отдать должное салату. Ужин начался.
В свое купе я вернулся часа через два — сытый и в прекрасном настроении. Последнее, кажется, посетило меня сегодня впервые с момента, как мы разругались с Надей. Может быть, по доброте душевной фамильяр все-таки оставил мне чуток бонусной эйфории?
Как бы то ни было, ни малейшей потребности срочно броситься к есаулу Семенову с признаниями в явной или мнимой измене я точно не ощущал. Интересно, кстати, а что там у Воронцовой с Ясухару? Не тянет сделать никакое заявление?
«Вы подозреваете своих спутников
«Чужая душа — потемки, — философски заметил я, расстегивая черный китель. — Тоётоми, конечно, вряд ли: не нравился бы ему наш Император — сидел бы в своей Японии…»
«А может, враги царствующей династии его специально сюда подослали?» — предположил Фу.
«Шутите?» — нахмурился я. Китель отправился на спинку стула, и я принялся было стягивать с ног сапоги, но замер, обдумывая слова фамильяра.
«Шучу, сударь», — успокоил меня тот.
«Если бы прям вот подослали — аж из Японии — наверняка предусмотрели бы что-нибудь против какой-то там дурацкой добавки в вино», — заметил я между тем.
«Не такая уж она и дурацкая, сударь. Но в целом я с вами согласен».
«Вот! Так что едва ли Ясухару задумал что-то плохое… — кивнул я. — А вот от Воронцовой всего можно ожидать!» — добавил с усмешкой после короткой паузы, плюхаясь на диван, блаженно опуская затылок на подголовник и закидывая ногу на ногу.
«От Воронцовой всего можно ожидать, — повторил за мной Фу. — И вот сему лучшее подтверждение!» — неожиданно продолжил он.
«Где?» — не понял я.
В этот момент дверь моего купе распахнулась — войдя, запереть ее не позаботился.
На пороге стояла Милана.
Указательный и средний пальцы моей руки сами собой скрестились, выставляя магический щит.
«Не нужно, сударь», — почему-то остановил меня фамильяр.
— Всегда наготове? — ухмыльнулась молодая графиня, заметив мой недвусмысленный жест. — Расслабьтесь, сударь: я сегодня с миром! — продемонстрировала она мне свои руки.
Известных мне комбинаций ее пальцы не составляли. Но долго ли это исправить?
«Угрозы нет, сударь, — заверил меня Фу. — По крайней мере пока».
«Пока?»
«Сами же сказали: от молодой графини всего можно ожидать. Но сейчас она настроена дружелюбно. Даже более чем».
«Более чем?» — я наконец убрал щит.
— Так-то лучше, — хмыкнула Воронцова, входя в купе.
За ее спиной щелкнул, запираясь, замок — от неожиданности я чуть было снова не призвал щит, но на этот раз успел сдержаться.
— Хорошо в салоне посидели, не правда ли? — проговорила Милана, неспешно приблизившись к моему дивану.
Кителя на ней по-прежнему не было, но теперь, вопреки запрету Алексеева, оказалась расстегнута и верхняя пуговичка рубашки… Оп-па! Уже две верхние пуговички!.. Нет, три! Магия…