Крадись, ведьма!
Шрифт:
— Почему бы нам не забыть о всей этой ерунде и не выпить ещё?
— Почему бы и нет? — согласился я.
— Так-то лучше, — пробурчал он с удовлетворением. — Так вот, когда приедет Лэмб, я…
— Извините, секундочку, — прервал я. — Тут нужно сначала уладить одну маленькую подробность. Я получу мою тысячу сейчас же, если не возражаете, Ники-бой?
— Что?! — Николас опять взвился на дыбы. — Почему бы тебе не закрыть свою пасть, когда к тебе не обращаются, Вернон? Пари по-прежнему в силе, Дэниел.
— Это звучит лучше, —
— Я думаю, что вы никогда не читали Шекспира, — с подозрением сказал он.
— Только в обработке Лэмба, в школе, — соврал я. — Это случайно, не тот Лэмб, который финансирует ваш спектакль?
Николас допил свой стакан и снова взглянул на меня.
— А что это за психиатр? Ваш приятель, полагаю?
— Это хороший вопрос, — сказал я. — И нам придётся обсудить его. Вы доверяете своей жене?
— Во всём, кроме её способности играть Шекспира.
— Тогда почему бы не предоставить это ей? Пусть она выберет психиатра, место и время. Мы можем втроём поехать, когда будет нужно, и только она будет знать, куда мы поехали и к кому.
— Отлично. — Николас посмотрел на жену. — Ты справишься с этим, милая?
— Думаю, что да. — Она лениво пожала плечами. — По-моему, это бред, но если ты хочешь…
— Я хочу научить Дэниела некоторому уважению к моей профессии. — Николас опять осклабился. — На тысячу долларов уважения, чтобы быть точным. Я отнёсся к этому всерьёз, будьте уверены. Я никогда в жизни не был серьёзнее. И вы тоже, не так ли, Дэниел? Или теперь вы струсили?
Глава 3
Это было большое двухэтажное здание, окрашенное в пастельные тона. Здание, расположенное посреди десяти акров лесистой долины с высокой оградой вокруг. Строго приватная лечебница, и я скрестил пальцы в надежде, что ей заправляет строго приватный психиатр.
Я сидел в кабинете доктора Фрэзера с озабоченным выражением на лице. Он выглядел не таким, каким я представлял себе психиатра. Он не носил ни белого халата, ни очков в толстой оправе. Костюм его был дорогим и явно такого же хорошего покроя, какой был на мне. На его лице отражалась сообразительность дельца, несколько тревожившая меня.
— Чем вам обязан, мистер Бойд? — вежливо спросил он.
— Видите ли, — заколебался я. — Я по поводу моего друга. Вернее, двух моих друзей, доктор. Они женаты и… Муж был актёром. Шекспировским актёром. И вот он начал играть роль не на сцене, а в реальной жизни. Им овладела мысль, что он действительно злополучный принц Гамлет, а его жена — вовсе не жена, а его мать, королева из пьесы, и она хочет отравить его.
Вежливое выражение на лице Фрэзера нисколько не изменилось, когда я рассказывал ему эту историю.
— Муж, собственно, ещё не прибегал к насилию, — объяснял я, — но появились тревожные признаки, что он близок к этому. Его жена пришла в отчаянии ко мне, как к их близкому другу. Вот почему я и обратился
— И какой же помощи вы ожидаете от меня, мистер Бойд? — осторожно спросил он.
— Я хотел бы, чтобы его осмотрели. Если окажется необходимым, подержите его под наблюдением некоторое время. Его жена так больше не может. Она кончит тем, что сама свихне… ну, надломится что ли, или что-нибудь похуже, если ей придётся и дальше жить со всем этим.
— Разумеется, я приму вашего друга, если вы желаете этого, мистер Бойд, — сказал он. — Вы хотите договориться о приёме?
— Как можно скорее, доктор, — горячо сказал я. — Это очень срочно!
— Вас устроит завтра в одиннадцать?
— Это было бы прекрасно!
— Отлично, — кивнул он. — Значит, завтра в одиннадцать.
Я вышел из подъезда, недоумевая, что меня беспокоит. Когда уселся в машину и завёл мотор, я понял, что это было — отсутствие звуков в здании лечебницы. Прислушиваясь к урчанию мотора, я снова возвратился в мир живых. Что они делают с пациентами, чтобы они вели себя так тихо?
Было уже около трех часов, когда я приехал к себе в офис. Там я обнаружил Эдел Блэр.
— Я жду вас больше часа, — сдавленно сказала она. — Где вы были?
— В психиатрической лечебнице.
— Зачем? И что за дурацкое пари вы заключили вчера с Николасом?
— Я был у доктора Фрэзера. Он психиатр, и его лечебница находится в Коннектикуте.
— О? — Что-то сверкнуло в её глазах.
— Приём назначен на завтра, на одиннадцать утра.
Она перевела дыхание.
— Вы уверены, что всё пройдёт, как надо? Дэнни, вы можете провернуть это дело?
— Об этом поговорим, когда я получу чек.
Она открыла свою сумочку и протянула мне чек, взамен порванного Конфуцием во время его философских забав. На этот раз я спрятал его в бумажник.
— Этот доктор не дурак, — сказал я. — И надо сыграть роли с большим хладнокровием. Нам придётся выехать из города около половины десятого, чтобы успеть туда к одиннадцати.
— Что вы ему сказали? — негромко спросила она.
— Вы — мои давние друзья. Я рассказал ему, что с ним это происходит уже некоторое время. Он начинает переживать наяву роли, а теперь становится агрессивным, вообразил, что он — Гамлет, а вы — его мать, решившая отравить его. Он сделался опасным.
— Это и есть роль, которую вы предложите играть Николасу в течение пятнадцати минут, чтобы выиграть пари?
— Да.
— Что произойдёт, когда пятнадцать минут истекут?
— Это целиком зависит от доктора, — усмехнулся я, — и от того, насколько хорошее представление даст Ники-бой.
— Хорошо, — кивнула она. — Вы заедете за нами в девять тридцать?
— Конечно. Только не забудьте, что вы — истерзанная женщина, когда увидите доктора.
— Я актриса, помните? — холодно произнесла она. — Вы думаете, этот доктор сразу признает его умалишённым?