Крах и забвение
Шрифт:
— Но я не хочу забывать. Знаю, между нами все было бы намного проще, если бы я не был так жалок…
— Это не так, — твердо заявил Декс. — Ты через многое прошел, и я это понимаю. Я не жду, что ты будешь чувствовать то же самое, и тем более не хочу, чтобы ты говорил о том, чего на самом деле нет. Черт, да я и сам прекрасно понимаю, что все случилось слишком быстро, но… — Декс пожал плечами и засунул руки в карманы джинсов. — Я ничего не могу с собой поделать. Это оказалось довольно легко.
— Легко? Только не для тебя. Я сделал столько всего… —
— Ты не понимаешь, — Декс посмотрел на него глазами, полными обещаний, и, в отличие от Слоана, он никогда не подведет его и не сбежит. — Я знаю, это прозвучит глупо, но в ту ночь, когда ты появился на пороге моего дома, пьяный в стельку и такой разбитый, я понял, что мое сердце целиком и полностью принадлежит тебе. Мне бы хотелось сказать, что я не знаю, как это произошло, но я знаю.
— Расскажи мне, — тихо попросил Слоан. Он не просто желал знать — ему это было необходимо. Он провел пальцами по подбородку Декса, чувствуя отросшую щетину, которая очень шла его напарнику.
— То, как ты сражаешься с любыми преградами, встающими на пути, даже если это ты сам. Несмотря на все свои боль и страдания, ты все равно продолжаешь бороться. И я восхищаюсь этим.
— Такое чувство, что я сражаюсь всю свою жизнь.
— Сколько бы раз ты ни уходил, ты все равно возвращаешься. Ко мне. Не пойми меня неправильно, я ценю это, но когда ты так поступаешь — это невыносимо больно.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Я не хочу причинять тебе боль, Декс, и я ненавижу себя за то, что выгляжу так, будто снова пытаюсь оправдаться. Я хочу, чтобы ты понял.
— Я тебя слушаю.
— Каждый раз, когда в моей жизни происходило что-то хорошее, я не мог расслабиться и полностью открыться, потому что искренне верил, что хорошее не может длиться вечно. Даже с Эшем мне потребовалось много времени, чтобы понять, что он будет рядом, пока это в его силах. И если день проходил на удивление спокойно, ночью я безумно боялся заснуть, уверенный, что утром все будет иначе. В моей жизни впервые происходит нечто подобное.
— В моей тоже.
— А что насчет Лу? Вы ведь были вместе четыре года.
— Да. И он по-прежнему дорог мне. Очень. Но сейчас я понимаю, что не был влюблен в него. У меня не порхали бабочки в животе, и я не трепетал от одного его взгляда. Я никогда не чувствовал себя с ним похотливым подростком, жаждущим прикосновений каждый раз, когда я его видел. Он уезжал в командировки, и да, я скучал по нему, но никогда не чувствовал, будто он забрал часть меня с собой.
На последней фразе Слоан с трудом сглотнул. Неужели Декс действительно чувствовал, будто часть его отсутствовала, когда Слоан был вдали?
— После того, как Лу ушел от меня, мой отец сказал, что он не тот единственный. Я помню, как принял оборонительную позицию и спросил, почему он так думает. Он сказал, что когда я по-настоящему влюблен,
Баллада восьмидесятых сменилась современной песней о любви, тихой и расслабляющей. Декс начал раскачиваться, увлекая Слоана за собой. Он обнял Декса за талию, и они соприкоснулись лбами. Слоан закрыл глаза и улыбнулся, когда услышал мягкий голос Декса, поющего о том, что он здесь и терпеливо ждет.
— Я знаю, что не заслуживаю этого… — Слоан приложил пальцы к губам Декса, чтобы остановить любые протесты. — Нет, не заслуживаю. Но я очень хочу, чтобы ты повторил то, что сказал тогда… — Декс кивнул, и Слоан убрал свои пальцы.
— Я люблю тебя.
Его застенчивая улыбка сломала последний барьер внутри Слоана. Он обхватил лицо Декса ладонями и поцеловал его со всеми страстностью и нежностью, которыми был переполнен. Возможно, он еще не до конца разобрался с чувствами и всепоглощающими эмоциями, которые вызывал в нем Декс, но он не мог понять, откуда взялась надежда, текущая по венам жарким огнем и говорящая ему, что он не сломлен и может показать Дексу всю безумную страсть, что переполняет его изнутри. Все ради мужчины в его объятиях. Все благодаря ему. Он был честен с Дексом, сказав, что подобное происходит с ним впервые, но, черт возьми, он был так рад этому.
Декс целовал Слоана с такой же страстью, прижимаясь к нему всем телом и безмолвно умоляя. Внутри Слоана разбушевалось пламя, и ему уже было недостаточно того, что происходило сейчас. Он хотел почувствовать Декса внутри себя. Хотел отдаться ему полностью. Его грудь высоко вздымалась, когда он отстранился, пытаясь отдышаться. Он улыбнулся и, взяв Декса за руку, быстро поднялся с ним наверх. По пути в спальню они срывали друг с друга одежду, оставляя за собой следы из обуви, джинсов и рубашек, ведущих к кровати, на которую они упали.
Слоан навис над Дексом, запустив пальцы в его светлые волосы. Он впивался в него поцелуями, словно пытался поглотить Декса. Он осыпал поцелуями его лицо, опускаясь все ниже по подбородку к шее, сомкнув губы вокруг ключицы Декса и оставляя засос. Он хотел пометить Декса. Даже если никто другой не увидит, Слоан будет знать, что его метка там, что Декс принадлежит только ему. Декс трепетал под ним всем своим телом, и, будто прочитав мысли Слоана, откинул голову назад, подставляя шею. Для террианцев шея была самой уязвимой частью тела. Рука Слоана скользнула вверх по гладкой, загорелой коже Декса к шее, и, когда его пальцы сомкнулись на ней, Декс застонал. Знал ли он, как много значит этот жест? Фелид внутри Слоана зашевелился. В этот момент Декс открыл глаза и встретился взглядом со Слоаном.