Крах империи (Курс неизвестной истории)

Буровский Андрей Михайлович

Завоевав Крым, Российская империя осталась противостоять Турции, пусть и на новых рубежах. Включив в свой состав всю Грузию и половину Армении, Российская империя продолжала противостоять мусульманскому миру — причем «линия фронта» только удлинилась и усложнилась. А ведь, по крайней мере, в те времена граница между христианским и мусульманским мирами очень часто была границей цивилизации и варварства, а их борьба оказывалась борьбой Европы и Азии.

ПРЕКРАЩЕНИЕ РАБОТОРГОВЛИ

Боюсь, что это высказывание может вызвать очень

много нареканий, включая обвинения в расизме или в мусульманофобии. Но что поделать!

После поражений русской армии никто не резал мусульман в Казани и даже в Крыму, а вот 1821 год вошел в историю, как год резни христиан в Турции. Как бы ни был не защищен подданный в Российской или Австрийской империи — но никогда в них не царил такой же дикий произвол, как в Средней Азии или Персии. «Второе издание» крепостного права не украшает ни Пруссию, ни Польшу, ни Россию, но все же последний невольничий рынок в наших странах закрыли очень давно — как и во всей Европе. В мусульманском же мире рабство никогда полностью не исчезало, вплоть до второй половины ХХ века. Порой бывает даже трудно отличить мусульманский брак от рабского состояния, а калым — от платы за рабыню.

Кроме того, Кавказ, Казахстан — периферия мусульманского мира, даже ислам знают нетвердо. Это мир племен, знающих только свой племенной закон, свою первобытную традицию.

Народы Северного Кавказа традиционно считали нормой угон друг у друга скота, а кражу девушек — веселым молодечеством и полезнейшим видом спорта, без которого мальчик попросту не вырастет мужчиной. Торговлю рабами они считали выгодным и вполне почтенным занятием.

Есть такая картина французского художника Рамберга — «Товар черкесов». На этой картине, написанной во второй половине XVIII века, черкесы предлагают богатым арабам свой товар — краденых девушек. Я понимаю, конечно, что нельзя мешать людям вести традиционный образ жизни и налаживать привычные формы хозяйства. Но такие уж плохие, склонные к фашизму люди, жившие тогда в Европе, патриархальную, уютную привычку кавказских горцев красть людей и продавать их в странах мусульманского мира сурово осуждали.

Работорговля в странах ислама никогда не преследовала целей похищать именно русских. Но и для Турции, и для стран Средней Азии именно Россия стала полем охоты на рабов. Русских было численно больше; старинный народ земледельцев обещал более высокие качества захваченных рабов — верность, трудолюбие, хорошие душевные качества. Работорговцы накидывали аркан на шею украинцам, полякам, армянам, грузинам с той же легкостью и с тем же удовольствием, что и русским. И готовы были ловить и… ну, скажем, казанских татар или ногайцев. После взятия Скобелевым Хивы среди русских рабов оказались люди с именами Фарид и Юсуф, пойманные детьми где–то на Волге.

Масштаб явления? «От 500 до 600 русских томятся в рабстве: они были проданы киргизами или туркменами, захватывающими потерпевших кораблекрушение рыбаков на восточном берегу Каспийского моря, или хивинцами» [45, с. 145].

Тот же офицер русской службы, Егор Казимирович Мейендорф, пишет, что «участь рабов в Бухаре внушает ужас. Почти все русские жаловались на то, что они очень плохо питаются и измучены побоями. Я видел одного раба, которому его хозяин отрезал уши, проткнул руки гвоздями,

облил их кипящим маслом и вырезал кожу на спине, чтобы заставить его признаться, каким путем бежал его товарищ.

…Большая часть русских невольников… содержалась в заключении

и работала с кандалами на ногах в продолжении нескольких

недель нашего пребывания в этом городе. Лишь один из них

сумел присоединиться к нам верстах в ста от Бухары после

18–дневного скитания по пустыне. В течение этого времени он

поддерживал себя только водой и мукой….Я не могу описать бурного

восторга десятка русских невольников, которых мы выкупили

в Бухаре и во время пути» [45, с. 145–146].

И далее Егор Казимирович рекомендует русскому правительству «задержать по всей империи хивинцев и бухарцев с их товарами», чтобы «вернуть на родину, в круг родных, к своей вере тысячи людей, исторгнутых из пределов России».

Именно эта рекомендация принята русским правительством не была, но, конечно же, после завоевания Кокандского ханства русские (а также грузинские, армянские и греческие рабы) поехали к себе домой. Я даже вынужден возложить на русскую армию и правительство Российской империи еще более тяжкий грех: она окончательно искоренила местные обычаи и национальное своеобразие! Российское правительство вообще запретило работорговлю и объявило ее вне закона. Какое неуважение к исламу!

Садриддин Ай ни в знаменитом романе «Рабы» очень неплохо описал, как шайки людокрадов ловили крестьян и горожан прямо в загородных садах, заковывали в цепи и увозили в другие области Средней Азии или в Персию [46, с. 12–17].

Русская армия перекрывала пути работорговцев, останавливала их караваны. Рабов отпускали на свободу, работорговцев, случалось, и вешали. Интересно, готовы ли вступиться за них, бедняжек, современные борцы с колониализмом и с пережитками колониализма в психологии?

Одной только проблемы русских рабов уже достаточно, чтобы морально оправдать почти любую по жестокости агрессию. И уж, конечно, у участников силовых акций и завоеваний появляется сильный нравственный стимул к участию, большое моральное оправдание почти всему совершенному.

А уничтожение работорговли позволяло чувствовать себя носителем цивилизации в дикой стране. Такое самоощущение очень легко осудить… Но стоит ли? Оснований для него было немало, а что до права вторгаться в жизнь других народов, до права нарушать сложившиеся традиции… Знаете, у рабов могло быть совершенно особое мнение по сему поводу. И не только у русских, но и у таджикских рабов.

НАВЕДЕНИЕ ПОРЯДКА

До сих пор речь шла о защите ростков христианской цивилизации в борьбе с варварством и дикостью мусульманского мира.

Но точно так же, как империя защищает единоверных христиан, и с тем же пафосом «безумного» колонизатора, Российская империя мешает мусульманам, подданным империи, нападать и на христиан, и друг на друга. Империя не может мириться с тем, что ее подданных обижают, — отсюда защита подданных против внешнего врага. Стоит какой–либо стране войти в состав Российской империи, как ее жители оказываются под покровительством Российского правительства и русской армии.