Крах
Шрифт:
– Лучше быть в тюрьме, но живой, чем в твоих объятиях, но мертвой, – пробормотала Блум и вдавила педаль газа.
Только педаль оказалась уже вдавлена до упора.
Они заехали в темный внутренний двор, не подсобный, наглухо закрытый от солнечного света. Окинув взглядом все это запустение, Бергер и Блум уткнулись каждый в свою карту на мобильнике.
Вдруг Блум куда-то сорвалась. Вскоре Бергер услышал ее крики за одним из зданий. Он бросился туда. Блум стояла перед внушительной металлической дверью, на которой кусками
– Попробуй, – сказала она.
Бергер достал отмычку. Нащупав невидимый рельеф, он повернул отмычку и осторожно открыл дверь. Они вошли, держа оружие на изготовку. Виден был лишь красный огонек выключателя. Но не он привлек внимание Бергера и Блум, а запах, вызвавший не самые добрые ассоциации. Пахло неприятно, чем-то гнилым, затхлым. Тут же возникла мысль о смерти.
Всхлипывая, Бергер нажал на выключатель. Лампочка осветила контейнерную площадку с мусорными баками. Вонь стояла страшная. Наверное, в баках тухла рыба.
Бергер и Блум уже собрались уходить, когда Молли вдруг протиснулась между баками и подобралась к едва заметной железной двери в самом конце помещения. Бергер снова достал отмычку, дрожащими руками отпер дверь и очутился в комнате, воздух в которой нельзя было назвать свежим, но по сравнению с контейнерной площадкой это был просто рай.
Придя в себя, Бергер и Блум поняли, что оказались в длинном темном коридоре. Они включили фонарики на телефонах.
Почти сразу вокруг зажужжали насекомые. Бергер содрогнулся, вспомнив пчел, покрывающих человеческие тела, но здесь роились скорее летучие муравьи. Бергер старался не обращать внимания на их прикосновения к коже.
Бергер и Блум дошли до еще одной запертой металлической двери. В ней не было ничего примечательного.
Бергер вновь достал отмычку, показал ее Блум. Она кивнула и подняла пистолет. Бергер осторожно вставил отмычку в замочную скважину и начал медленно ощупывать внутренности замка. Действовать надо было тихо, поэтому процесс занял некоторое время. По качнувшейся в свете фонарика руке Блум с пистолетом Бергер заметил ее нетерпение.
Когда щелчок от открывшегося замка эхом пронесся туда и сюда по коридору, Бергер поморщился. Нельзя терять ни секунды. Он бросил беглый взгляд на Блум, она кивнула, и Бергер распахнул дверь. Блум вбежала первой, Бергер не отставал ни на шаг.
Оказавшись внутри, они остановились как вкопанные. Несмотря на темноту, было отчетливо видно, что лежит на полу. При желании это можно было принять за большую каракатицу.
Блум включила свет. Комната осветилась, словно вспышкой. Каракатица оказалась мужчиной, лежащим с раскинутыми руками и ногами, подобно витрувианскому человеку Леонардо да Винчи. Только этот мужчина не был обнаженным – на нем была яркая гавайская рубашка. Однако вовсе не рубашка бросалась в глаза. А топор, торчащий у человека посередине лба. И, возможно, лужица крови, обрамляющая череп убитого низвергнутым нимбом.
Бергер отпрянул, наткнувшись на Блум, которая, в свою очередь, тоже сделала шаг назад. Взяв себя в руки, они быстро обыскали подвальное помещение.
Кроме свежего трупа.
Но где же Ди?
«Я умираю».
Неужели ее правда убили, а тело куда-то увезли?
Блум указала на шторку прямо напротив входной двери. Они прокрались туда с оружием на изготовку. Резко отдернули шторку.
Она сидела в каморке на полу, прислонившись к стене. Бергер протиснулся мимо наполовину разломанного стеллажа и присел на корточки.
Она была жива.
Но взгляд ее был где-то далеко. Она медленно повернула голову к Бергеру. На щеках ее застыли дорожки от слез. Она смотрела на Сэма с изумлением.
– Черт, как хорошо, что ты жива, Ди, – выдохнул Бергер, осторожно взяв ее руку в одноразовой перчатке. Ди не сопротивлялась, ладонь ее казалась безжизненной.
Она так долго смотрела на Бергера, что он уже начал волноваться. А потом в ее душу как будто вдохнули жизнь.
– От тебя воняет помойкой, – еле слышно произнесла она.
– Мы вошли через мусорные баки, – с улыбкой ответил Бергер. – Убийца еще здесь?
– Не знаю, – сказала Ди. – Я отключилась. А почему вы пошли через помойку?
Усмехнувшись, Бергер повернулся к Блум, которая стояла рядом и держала шторку. В руке Молли по-прежнему держала пистолет, а взглядом пристально следила за входной дверью. Она покрутила в воздухе свободной рукой, подгоняя друзей.
– Ты можешь встать? – спросил Бергер.
– Подай мне костыли, – ответила Ди.
Бергер протянул ей костыли и отступил назад, чтобы Ди было куда шагнуть, но также чтобы не слишком давить на нее. Ди встала, лицо ее исказила гримаса. Она сделала шаг, опираясь на костыли. Снова скривилась. Проходя мимо Бергера, она прорычала:
– Да, представляешь, вырубилась, как ребенок. Не зря меня отстранили. Больше всего мне подходит быть мертвой, на втором месте – отстраненной от работы. Теперь остается только досрочно выйти на пенсию, сесть в инвалидное кресло и перестать притворяться тем, кем я не являюсь.
– Ничего, пройдет, – уверенно произнес Бергер.
Проходя мимо Блум, Ди резко остановилась.
– Столько всего пропало, – сказала она.
– О чем ты? – обойдя ее, спросил Бергер.
– Тут лежал открытый чемодан. А рядом со стопкой постельного белья на диване – его наплечная сумка.
Она указала на труп и подошла ближе.
Скривившись от боли, Ди присела рядом с телом и приподняла полы светлого, забрызганного кровью пиджака.
– У него был пистолет и кобура, – произнесла она, снова вставая. – Огромный пистолет.
– И письмо, – добавила Блум.
– Да, точно, – воскликнула Ди. – Вы его получили? Что в нем?
– Мы не успели прочитать, – глухо произнес Бергер. – Заняты были.
– Надо отсюда убираться, – заметила Блум.
– Подожди секундочку, – сказал Бергер, почесав затылок. – Давайте рассуждать логически: убийца сбежал, вряд ли он вернется. Что ты тут делала, Ди, черт возьми?